Дядюшка не обратил на это никакого внимания.
— Вы заметили, какой сегодня прозрачно-звенящий день? — промолвил он меланхолично.
— Мне необходимо обсудить с его сиятельством некоторые вопросы, — ни к кому особо не обращаясь, обронил наследник.
Доверенные лица князя поднялись, коротко поклонились — у генерала Макарова это получилось как-то иронично — и вышли за дверь.
— Я немедленно требую объяснений! — зарычал наследник.
— В плену у солнечной улыбки, — продолжил думать о чем-то своем князь Радомиров. — Нет. Не то… Ритм не нравится…
— Вы издеваетесь?
— Погодите, я запишу… А то мысль потеряю.
И быстро написав на гербовой бумаге четыре строки, дядюшка обратил взгляд на племянника:
— Вы что-то хотели, Александр Александрович?
— Объяснений.
— Какого рода?
— Почему вы сделали вид, что доверили мне руководить спасательной операцией, а сами действовали у меня за спиной? Или я кажусь вам настолько бесполезным и бесталанным, что мне нельзя доверить даже такую… пародию на ответственность?
Князь Радомиров уставился на племянника удивленно:
— Я никоим образом не вмешивался в вашу деятельность… Даже не стал вчера требовать отчетов. Я посмотрел, как вы действуете на площади, как осуществляете общение с народом, — и занялся своими делами…
— И какие у вас, интересно мне знать, могут быть дела в этой глуши? Кроме как следить за каждым моим шагом, чтобы докладывать отцу, как вы мной недовольны?!
— Александр, прекратите эту истерику, вам не к лицу. Во-первых, дела у меня были личные, вас никоим образом не касаемые. Во-вторых, я не мог связаться с императором, я еще лишен магии и не могу пользоваться даже кулоном связи.
— Что? Каким образом вы лишились магии?
— Магическим, — пробурчал Андрей Николаевич. — На меня было совершено покушение. Я вырвался из схлопнувшегося портала.
— Это возможно? — прошептал наследник.
— Да. Тот способ, который придумал, насколько я помню, некий профессор Сиялов, действует. Только надо иметь в виду то, что потом кровь хлещет отовсюду. Кровоостанавливающий кулон должен быть с собой — самый мощный. Или целительница. А то все напрасно. Надо будет специально для этого отдать распоряжение начать разработку таких артефактов.
— Значит, покушение, — тихо проговорил наследник, разом растеряв и гнев, и пафос.
Дядя кивнул.
— А мне почему не доложили?
Теперь на него посмотрели насмешливо.
Наследник хотел возмутиться, но вспомнил слова Великого князя: «Хотите уважения — заслужите его» — и промолчал. Получается, что представители силовых ведомств просто показали свое отношение к ним — к мальчишкам. К наследнику и его адъютантам.
— Скорее всего, все просто замотались, — успокаивающе проговорил Великий князь, словно прочитав мысли наследника.
— А чему посвящено совещание? — взял себя в руки Александр Александрович.
— Это совещание посвящено тому, что мне очень хочется пообщаться с тем, кому я обязан самыми неприятными минутами в моей жизни… Хотя, пожалуй, нет… Самыми неприятными я обязан Ирине.
И он так нежно выговорил ее имя, что Александр все понял:
— Вы ее нашли? Она что — была в этом городке?
— Совершенно верно, — вынужден был признаться князь. — И если у вас все, то…
— Я могу присутствовать на совещании?
— Милости прошу. А, кстати говоря, с чего вы взяли, что я характеризовал вас его величеству не лучшим образом?
— Они с матушкой связались со мной. Сказали, что уже приказали начать спасательную операцию, — поморщился наследник. — Завтра к берегу подойдет десантный корабль. И эвакуирует и меня, и мою свиту.
— Это решение его величества. Я к нему не имею никакого отношения.
— Приношу свои извинения.
— Давайте уже начнем, наконец, это совещание.
И князь отправился к двери, чтобы пригласить всех в кабинет.
Вдруг дверь распахнулась, и вбежал один из охранников, приставленных князем к Ирине.
— Что? — мертвея, спросил Андрей Николаевич.
— Исчезла, — выдохнул тот.
Джанхот. Она
Судя по лицам соседей, я произвела на них неизгладимое впечатление, явившись домой в экипаже с гербами да еще и в сопровождении личной охраны. Себя я ощущала, скорее, опасной преступницей, с которой приказано глаз не спускать. Но никак не невестой Великого князя.
— Ирочка! — раздался голос моей соседки, когда я, стоя на пороге, открывала дверь. — Что-то случилось?
— Все в порядке, Мария Ивановна, — ответила я устало. — Хотите чаю?
— Да, — нервно посматривая на сопровождающих, ответила она.
— Заходите ко мне…
— Ставьте чайник, я захвачу булочки. Может, ваших молодых людей покормить?
— Спасибо, нет, — неожиданно широко и искренне улыбнулся один из сопровождающих и обратился ко мне: — Мы подождем вас на улице.
— Я только дом проверю и Марию Ивановну успокою, — сообщила я. Как-то все это было неловко…
— Могу я спросить? — обратился ко мне этот же молодой человек.
— Да, конечно.
— Куда мы отправимся дальше?
— Я хотела на рынок, за покупками. Но сейчас вижу, что идея… Не сильно хороша. Помпы много.
И я представила, как появляюсь на Имперской площади вместе с подобным эскортом. А там… Чем хорош и чем одновременно плох маленький городок — так это тем, что все друг друга знают. А уж тем более много знакомых у учительницы…
Молодой человек неопределенно пожал плечами:
— Придется привыкать. Но насчет покупок — вы правы. Может, стоит отправить вестовых за ними.
— И в книжный магазин они зайдут?
— Безусловно. Только список составьте.
И мы с соседкой, той самой милой дамой, которая мне, на счастье, повстречалась в день, когда я убежала из поместья князя Андрея, отправились пить чай. И разговаривать.
— Так, значит, вас все-таки нашли? — вдруг спросила Мария Ивановна.
— Выходит, нашли…
— И вы счастливы?
— Да. Наверное, да. Но мне… непонятно. Как все это будет…
— Кто он, девочка моя?
— Великий князь Радомиров, — выдохнула я, первый раз признавшись, с кем у меня роман.
— Я так и думала, — улыбнулась моя соседка. — Вы тогда бежали со стороны его поместья, да и искали вас потом люди из его Министерства. Меня даже допрашивали!
