Когда стемнело, они вышли из дома, спустились к Брайтон бич. Здесь Радченко купил подержанный мобильник и активировал телефонную карту. Несмотря на поздний час, вокруг было полно людей, а вдоль тротуаров ни одного парковочного места. Грохотала линия метро, проложенная прямо над дорогой на уровне третьего этажа, двигался автомобильный поток. Завернули в книжный магазин «Санкт-Петербург» и убедились, что здесь на полках стоят те самые книги, что и в Москве. Они пошли дальше, к океану, прошагали метров сто по широкому деревянному тротуару, проложенному прямо на песке. Они сели на пустую скамейку. Мимо шли люди, говорившие по-русски. С океана дул ветер, мерно рокотал прибой.
В ресторанах с летними верандами, выходившими на пляж, играла музыка, под зелеными с золотом брезентовыми навесами танцевали нарядно одетые люди. Между двух шикарных заведений была зажата маленькая рюмочная «Москва». Возле нее в свете витрины возникали темные силуэты людей, неуверенно державшихся на ногах. Когда оркестр смолкал, слышалась разборчивая матерщина, невнятный гомон.
Кажется, что не существует тысяч миль, отделявших Россию от Брайтона. Вот она Россия, прямо здесь, перед тобой. Радченко достал мобильник и набрал телефонный номер. Когда ответили, он представился и сказал, что звонит по рекомендации юриста Дашевского.
— Значит, ты Дима Радченко? — у собеседника был приятный голос. — Хорошо. Тогда запиши адрес. Жду вас завтра в девять утра. У меня будет время, чтобы немного поболтать. Бруклин, «Лавка древностей».
* * *
Стас Грибков по прозвищу Тухлый второй час сидел в курительной комнате одного из самых шикарных отелей Нью-Йорка. Здесь было прохладно и почти темно. Тусклый свет, исходивший из небольших светильников под потолком, поглощали панели из мореного дуба и темные восточные ковры. Стас выбрал столик в углу, развалился в мягком кожаном кресле. Он неспешно расправлялся с третьим коктейлем «Манхэттен» и поглядывал на две картины в тяжелых золоченых рамах.
Он взял со столика сегодняшний номер «Нью-Йорк таймс», чтобы посмотреть объявления, но тут подошел официант, и, низко наклонившись над столиком, сказал, что звонит какой-то господин из Москвы. Телефон можно принести сюда, но можно поговорить возле стойки бара.
— Пусть переключат на мой номер, — ответил Стас. — Я уже собирался уходить.
Он оставил непогашенный окурок в пепельнице и вышел, решив, что в это время, а в Москве сейчас восемь утра, может звонить только босс, Игорь Дробыш.
Уже в лифте Стас Тухлый вспомнил, что не заплатил за выпивку. И это случилось уже не первый раз, и даже не второй. Но официант и администратор, седой мужчина в строгом костюме, по обыкновению стоявший у входа в курительную комнату, не напомнили гостю о его оплошности. Стас знал, что плату за выпивку даже не включат в счет, когда он будет съезжать отсюда. Такова политика владельцев отеля: не беспокоить постояльцев, а здесь живет не мелкая шушера, а влиятельные и богатые люди, по пустякам.
По коридору, застеленному ковром с индейским рисунком, Стас дошел двери номера. Он сел на кровать и взял телефонную трубку.
— Привет, это я, — сказал Дробыш. — Ты уже собрал чемодан?
— Да, почти, — Тухлый задержал взгляд на чемоданах и дорожной сумке, стоявших возле двери. — Хотел вечером купить кое-какие сувениры. Тут в отеле неплохой магазин. Ходить никуда не надо.
— С сувенирами успеется, — голос босса звучал сухо. — Придется задержаться в Америке. Я знаю, что ты неплохо поработал. И получишь премиальные и хороший отдых, когда придет время… Но не сейчас. Пару часов назад появилась информация, что девчонка в Америке. Залезай в Интернет, найдешь все детали в письме. Там же фотографии Инны и этого парня.
Тухлый нахмурился. Последние недели, беспорядочно перемещаясь по Америке с юга на север и с севера на запад, он через доверенных людей закупил тонны продовольствия с истекающим или уже истекшим сроком годности. Многие сотни наименований продуктов, от томатного соуса, натурального крабового мяса в банках и кукурузных хлопьев до сыра, итальянской колбасы салями и банок с вареной ветчиной. Все это в ближайший месяц отправится по океану в одну из прибалтийских стран или прямиком в Россию.
В Прибалтике, на одном из цехов бывшего рыбного завода, продукты получали новую маркировку и соответственно новый срок годности. Затем часть продуктов будет продана на месте, в Латвии, Литве и Эстонии, но большая часть отправится дальше, в Россию. И вскоре будет перепродана крупным и мелким оптом. А затем появится на прилавках продуктовых магазинов по всей стране.
В Америке Тухлый через своих людей в Нью-Йорке и Майами заключил ряд очень удачных сделок, вырвав из-под носа русских и украинских конкурентов большие партии просроченных продуктов. Он отдал за товар сравнительно небольшие деньги, чуть больше двух с половиной миллионов долларов, которые превратятся в десятки миллионов долларов чистой прибыли, как только пересекут русскую границу.
— Жаль, черт побери, — сказал Тухлый. — Я уже мысленно перенесся в Москву. В свою конуру. Еще я хотел на недельку съездить к отцу. Он ведь болеет…
— Мне очень жаль, — ответил Дробыш.
— Еще что-нибудь?
— Пожалуй, подброшу еще одно дельце. Ну, чтобы у тебя не осталось свободного времени. И некогда было скучать по дому. Тут ко мне позвонил один наш общий знакомый.
Дробыш назвал фамилию довольно известного певца, собиравшего раритетные автомобили. Сейчас в его коллекции, если не изменяет память, пятьдесят или шестьдесят единиц хранения. Кажется, именно так изъясняются работники музеев. Они называют бесценные раритеты единицами хранения. Дробыш сказал, что скоро певец отметит свой юбилей. Будет большой концерт по телеку и все такое. Певец мечтает пополнить коллекцию «Бюиком Родмастер» пятьдесят второго года.
— Я сказал, что попробую помочь, — сказал Дробыш. — Давно хотел сделать ему приличный подарок, а тут как раз этот юбилей… Может быть, такую тачку выставляли на аукцион. Поспрашивай людей. В расходах не стесняйся.
— Хорошо, — Тухлый сел на кровати. — Но… Я немного знаю здешний рынок классических машин. Я хочу сказать, что отыскать такую тачку будет не проще, чем адвоката с девчонкой. Может быть, труднее. Ты уверен, что эта тачка тебе нужна?
— Уверен. Она нужна. Очень.
— Хорошо, я постараюсь, — Тухлый помрачнел. — Что-нибудь еще?
— Ну, поскольку ты будешь заниматься автомобилями, купи еще кое-что. Запиши… Меня интересует «Форд Тандерберд» шестидесятого года. С закрытым верхом. И «Мустанг» шестьдесят четвертого тире шестьдесят восьмого годов. Этот с закрытым верхом. Записал? Можешь взять что-нибудь на свое усмотрение. В отличном состоянии, разумеется.
Тухлый попрощался и положил трубку. Он снял рубашку и брюки и, скомкав их, бросил на пол. Затем позвонил администратору и сказал, чтобы отменили заказ на такси и его авиационный билет. Он задержится в отеле еще дня на два-три. Тухлый сделал еще один звонок в ресторан и заказал в номер стейк с жареной картошкой и пиво. Он прошел в соседнюю комнату, сел за письменный стол, включил компьютер и прочитал письмо, отправленное босом.
