— Это вопрос не ко мне, — пожал плечами Радченко.
Когда стемнело, звонок над дверью замолчал. В восемь вечера появился Дик. Он пересчитал выручку и похлопал Радченко по плечу.
— Неплохо…
— Я целый день обманывал людей, — сказал Радченко. — И теперь чувствую себя последней свиньей.
— И это говорит адвокат. Обманывать людей — твоя профессия. Ты этим занимался всю сознательную жизнь. И вдруг запоздалые муки совести… С чего бы это? Или ты заболел?
* * *
В конце рабочего дня Девяткин позвонил старшему лейтенанту Саше Лебедеву и попросил его зайти и рассказать об успехах. Лебедев ответил, что будет через минуту и пропал на полчаса. Наконец, Лебедев вошел в кабинет и поздоровался, старый стул жалобно заскрипел под его тяжестью.
Лебедев чемпион Министерства внутренних дел по классической борьбе в супер тяжелом весе, он не знал поражений на боксерском ковре, но в личной жизни терпел неудачу за неудачей. И на службе он звезд с неба не хватал. Поднимаясь вверх по карьерной лестнице медленно и тяжело, он часто останавливался и пропускал вперед более умных, сообразительных и образованных коллег. Но Девяткину нравилось работать с Лебедевым, потому что тот был надежным парнем. Если надо войти в дверь, за которой прячется вооруженный до зубов психопат, он войдет первым.
Осенью намечались соревнования в Москве и Лебедев начал интенсивную подготовку, рассчитывая стать чемпионом города. Сейчас левый глаз Лебедева украшал синяк, похожий на большую фиолетовую печать, внутренне кровоизлияние вывернуло наизнанку нижнюю губу. Девяткин, сидевший за письменным столом, глянул на оперативника и грустно покачал головой.
— Ну, чем порадуешь?
Лебедев вытащил и раскрыл толстый блокнот с записями. Он вздохнул, значит, хороших новостей немного.
— Вчера мы получили сообщение, что нашлась машина «Форд», принадлежащая Вадиму Наумову, бывшему учителю. Он занимался с Инной Дробыш английским около двух лет. Машина простояла несколько дней на задней парковочной стоянке у ресторана «Бриз». А позже была транспортирована на штрафную стоянку.
— Ты был в ресторане «Бриз»?
— Сначала заехал в ресторан, затем в больницу. Там в морге находится тело Наумова. В ресторане опросил официантов, которые работали в вечернюю смену, когда Наумов затеял драку на летней веранде. Учителя опознали по фотографии. Показания свидетели дают сходные. Наумов спокойно сидел за столиком. Потом поднялся, подошел к человеку. Выплеснул ему в лицо стакан воды, а потом полез с кулаками. Началась драка, в которой приняли участие несколько человек. Наумов получил травмы. Вызвали «скорую», но по дороге в больницу он скончался в машине. Я читал заключение судебного медика, проводившего вскрытие. У Наумова сломана левая и правая височная кость. Смерть наступила в результате закрытых черепно-мозговых травм, которые привели к отеку мозга. Когда полицейские из местного отделения прибыли в ресторан, участники драки уже разъехались. Их личности установить не удалось. Вот…
Он выложил из папки копию протокола заключения судебного эксперта, проводившего вскрытие. Девяткин пробежал глазами ровные строчки. Все так: закрытая черепно-мозговая травма, повлекшая смерть. Сомневаться в заключении эксперта, врача первой категории с рабочим стажем в двадцать лет, нет никаких причин.
— Труп был доставлен в больницу три недели назад, — сказал Лебедев. — Учитель не имел при себе документов. Своего имени, когда был в сознании, не назвал. Мать Наумова искала сына, но… Я осмотрел тело. И скажу так: учителю сильно досталось в той драке. И, главное, все свидетели говорят одно и то же: Наумов сам полез с кулаками на посетителя. Именно он затеял эту драку. И получил, что просил.
— Ты говорил с врачом «скорой»?
— Да, поболтали. Врач сказал, что Наумов был без сознания. Потом давление резко понизилось, возникли мышечные спазмы. Видимо, начался отек мозга. И учитель скончался.
— А девочка, может быть, кто-то из свидетелей видел с учителем девчонку лет шестнадцати?
— Нет, Наумов был там один. Это точно установлено. Официантка утверждает, что за столик учителя незадолго до драки подсел какой-то мужчина. Они поговорили, и тот мужчина, кажется, ушел. Он ничем не запомнился, описания со слов свидетелей составить не удалось. Конечно, можно предположить, что люди Дробыша выследили Наумова… Но концы с концами все равно не сходится. Они бы не стали драться с учителем в ресторане и тем более убивать его. Скорее всего, Наумов перебрал, стал искать приключений… Ну, такое бывает. А у вас что?
— Я тоже на месте не сидел, — сказал Девяткин. — Вчера заезжал в школу, где раньше училась Инна. Каникулы, но кое-кто на месте. Поговорил с директором, с классным руководителем. Об Инне отзываются хорошо: прилежная девочка, старательная. Дружила с Иваном Глебовым. Он сидел за соседней партой. Иван самый рослый в классе, самый сильный и самый взрослый. Потому что оставался на второй год. С отцом и матерью не ладит. Школа считается престижной, Ивана грозились выгнать оттуда, если он не возьмется за ум. Но его мать занимает какую-то должность в департаменте образования местного муниципалитета.
— Кстати, я тоже в школе валил через пень колоду, — сказал Лебедев.
— Мальчишку, который дружил с Инной, я не нашел, — Девяткин вздохнул. — Он поссорился с родителями и сбежал из дома. Представляешь? Такое совпадение. Может быть, оно не случайно. Может быть, наши беглецы где-то встретились. Кто знает… Завтра я посвящу поиску этого парня весь день. У тебя еще что?
— Вы мне поручали проверить контакты этого художника Осипова, дача которого сгорела. Его женщин, родственников… Вы сказали еще, что, может быть, он жив. А я думал, то есть я был уверен, что это пустой номер. Давно того художника рыбы съели. Но вдруг…
— Говори, не тяни.
— Похоже, Осипов жив. Несколько дней назад я отправил ориентировки на этого художника по адресу его бывшей любовницы Анны Гаспарян. И попросил местных сыщиков навести справки, поговорить с жильцами дома, с соседями: не заходит ли на огонек к этой женщине мужчина с приметами Осипова. И вдруг клюнуло. Человек с такими приметами проживал в квартире Гаспарян в прошлом месяце, и раньше там появлялся. Он куда-то исчезал, но снова приходил. Осипова видели там неделю назад. Потом он исчез. Значит, скоро может вернуться.
— Что ж, значит, за квартирой Гаспарян надо установить наблюдение. Может быть, повезет…
* * *
— Присядьте, пожалуйста — Радченко показал рукой на унитаз. — Расслабьтесь. Чувствуйте себя как дома. Как у мамы дома.
Мустафа неуверенно шагнул к унитазу. Кажется, он хотел расстегнуть ремень, но решил, что брюки спускать необязательно. Наклонившись, он поднял крышку стульчака. Сел на унитаз. Склонил голову на бок, прищурив глаза, стал смотреть на противоположную стену. Радченко, сложив руки на груди, застыл в умилении.
— Как ощущение? — спросил он.
— Хорошее ощущение.
