В один прекрасный день Инна исчезла, а Оля заняла ее место. Со временем она поняла, что влипла в гнусную историю, но что-то изменить уже не могла. Однажды Дробыш изнасиловал ее. А дальше все пошло по накатанной. Изнасилования повторялись снова и снова.
Все изменилось после первого аборта. Оля замкнулась в себе, что-то сдвинулось в душе, девочка повзрослела. Она стала не просто презирать Дробыша, стала ненавидеть его. Искать выхода из этой новой сверкающей клетки. Она мечтала убежать, но не знала, как это сделать. Рядом не было никого, кому можно было доверить свою тайну.
Единственный человек, с кем сложились доверительны отношения — это учитель английского языка Вадим Наумов. Но ему Оля открыла только половину правды, рассказала об отношениях с Дробышем. Наумов искренне хотел помочь. Но учитель переоценил собственные возможности. В итоге уголовное дело, заведенное в полиции, развалилось на стадии следствия. Наумов, человек искренний и честный, помог Оле бежать из дома, некоторое время прятал ее. Но не представлял толком, что делать дальше и где искать справедливости.
— Теперь бывшая падчерица Дробыша, то есть его настоящая падчерица, а не та девочка, которую я прятал в Америке, получила большое наследство, — сказал Радченко. — Она уладила все проблемы. Она купила Оле квартиру в Москве, сделала так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Адвокатская фирма, где я работаю, оказала девочке юридическую помощь. Она учится в школе, у нее появились друзья. Мы будем опекать ее и дальше. Короче, у этой истории счастливый конец.
— Это хорошо, — сказал Девяткин. — А как ты себя чувствуешь после возвращения домой? Бывшие друзья Дробыша о себе не напоминают? Есть такой Стас Тухлый. Если захочет, может устроить тебе много неприятностей.
— О Тухлом теперь можно говорить в прошедшем времени, — ответил Радченко. — Был такой Стас Тухлый. Был.
— Это проверенная информация? — удивился Девяткин.
— Информация достоверная, — кивнул Радченко. — Тухлый не расставался с одной вещицей, серебряным портсигаром. На его крышке золотом нанесено изображение готического собора. А внизу надпись — Кельн. Еще говорят, будто изнутри на крышках нацарапаны имена людей, к гибели которых Тухлый имел самое прямое отношение. Этим портсигаром он очень дорожил. В чужие руки не давал. А вот теперь, и это тоже достоверные данные, серебряным портсигаром владеет другой человек. Значит…
— Ничего это не значит, — Девяткин улыбнулся. — Да, я сам слышал об этой штуке. Но, по-моему, этот портсигар — просто миф. Легенда, которые рядовые гангстеры рассказывают о своих хозяевах. Я много слышал подобных историй. И давно перестал верить сказкам.
— Не хочешь, не верь. Кстати, ты еще не бросил курить? Тогда угощу тебя хорошими сигаретами. Держу для добрых друзей.
Радченко вытащил из внутреннего кармана пиджака серебряный портсигар с золотым рисунком готического собора, положил его на стол. Девяткин взял портсигар, открыл. И долго разглядывал имена, нацарапанные гвоздем на внутренней поверхности крышек.
