Едва ли этот дом имел что-то общее с роскошеством дворца в Джударе. Мохаб принес ее в комнату, которая занимала все пространство, не считая кухни и ванной. Стены были каменными, пол выложен красной плиткой. У одной стены стоял небольшой диван, напротив был накрыт стол, где на маленькой плитке подогревались блюда. Был здесь и величественный камин с танцующими языками пламени. С потолка на толстых цепях свисала чаша с благовониями.
У другой стены стояла огромная кровать. Постельное белье было черного цвета, на покрывале лежала россыпь подушек. Аккуратно опустив Джалу на кровать, не сводя глаз со своей женщины, Мохаб снял одеяние жениха, обнажив загорелое безупречное тело. На его благородном лице отразились страсть и желание. И все это принадлежало ей и только ей. Пока.
Джале стало тесно в собственной одежде, она приподнялась и попыталась снять платье. Мохаб решительно остановил ее, Джала пробормотала что-то нечленораздельное, протестуя против подобной несправедливости, и добавила:
— Ты разделся сам, хотя я всю ночь мечтала, как буду делать это.
— Отныне ты сможешь раздевать меня столько, сколько тебе захочется, но я чуть не умер от сердечного приступа, увидев тебя в этом платье, и поклялся, что смогу снять его за минуту.
Так и случилось. Платье, словно по мановению волшебной палочки, оказалось в руках Мохаба, тогда как его пламенный взор скользил по каждой ложбинке ее обнаженного тела. Джала почувствовала себя желанной.
Мохаб встал позади нее. Джала почувствовала его возбуждение, когда он прижался к ее пылающей спине. Мужчина начал говорить, тихо и вкрадчиво, его дыхание щекотало ее шею.
— Хочешь, я сделаю с тобой все то, о чем мечтал три недели? Это была настоящая пытка.
То, с какой готовностью Джала согласилась, шокировало ее саму.
— Да, я хочу знать все.
— Я хотел поймать тебя и сделать так. — Его большая ладонь накрыла ее грудь и сжимала ее, пока Джала не застонала. — И это… — Другая его рука устремилась вниз, пальцы проникли в горячее обжигающее лоно.
Ее крик разорвал тишину.
Мохаб шумно выдохнул и словно опалил нежную кожу ее шеи. Его пальцы двигались, заставляя Джалу стонать и выгибаться.
— Я не совсем понимаю, чего ты хочешь, — пробормотал он.
Джала решила быть предельно точной.
— Я хочу, чтобы ты вошел в меня и двигался так быстро и так долго, как сможешь.
— Нет, я передумал. — Мохаб опустил руки. — Замолчи. По-моему, мне грозит сердечный приступ.
Треск расстегивающейся молнии нервировал ее. Джала не могла больше ждать. Ее глаза увлажнились, когда она почувствовала, как Мохаб снова прижался к ней. Мохаб — ее муж.
Казалось, она никогда не сможет привыкнуть к сексу с ним. Чувствовать его в себе — неописуемое удовольствие.
Напряжение росло с каждым его движением. Джала была готова потерять рассудок. Когда, казалось, она была не в состоянии больше сдерживаться, одним движением Мохаб перевернул ее на живот, а затем взорвался.
Позже, когда они лежали, сжимая друг друга в объятиях, время перестало существовать. Они ласкали, осыпали поцелуями тела друг друга, пока им обоим не показалось, что они окончательно и бесповоротно растворились друг в друге.
Когда Джала проснулась, уже наступило утро. Мохаб абсолютно вымотал ее. Муж лежал подле нее на брачном ложе. Потянувшись, женщина повернулась к нему и обнаружила, что он возбужден.
— Извини, я отключилась. Все пошло не по плану.
— Это лучший свадебный подарок, который ты могла мне преподнести. Я уснул лишь на мгновение позже тебя.
Ее губы растянулись в улыбке, тело пело от радости.
— То есть ты хочешь сказать, что я тебя утомила?
Она тонула в его глазах.
— Именно это и произошло. Еще никогда я так хорошо не спал.
Ее руки порхали по лицу Мохаба, по его плечам, рукам, спине, изучая каждый изгиб тренированного мужского тела.
— Обращайся в любое время. Ты должен понимать это буквально. Я хочу тебя всегда.
— Любимая…
Мохаб склонился и начал целовать ее. Тотчас же Джала растаяла, изнывая от любви и страсти.
Он взял ее без промедления, зная, как ей нравится его стремительность. Джала была без ума от этого, подчиняясь его порыву целиком и полностью. Удовольствие не заставило себя ждать, и влюбленные рухнули в бездну наслаждения.
Как только она открыла глаза, Мохаб заговорил:
— Все эти годы я хотел вернуть тебя и все то, что было между нами, и никак не мог успокоиться. Но теперь, когда мы снова вместе, я ощущаю себя иначе.
Ее сердце чуть было не остановилось. Что он имеет в виду?
— Это нечто неповторимое.
Ее сердце было переполнено эмоциями, показывать которые она не имела права. Но кое-что можно сказать.
— Да, это гораздо лучше.
Джала не решилась продолжить и признаться в том, что она никак не ожидала возрождения былой страсти.
Однако необходимо увести разговор от небезопасной темы. Джала спросила о единственном, что все еще тревожило ее:
— Почему ты не взял с собой пушистиков?
Его искренний смех прогрохотал над ее ухом.
— Даже я против присутствия кошек в брачной постели. Если бы здесь была еще одна комната… Помнишь нашу первую ночь в Джударе? Кошки чувствуют, когда мы хотим остаться наедине. А в любое другое время им нравится блуждать по дому.
Джала была не на шутку встревожена.
— Но что, если кто-то не закроет дверь или забудет об открытом окне? Что, если их начнет прикармливать чужой человек?
Мохаб ласково провел рукой по ее телу:
— Я дал персоналу подробные указания.
Джала не успокаивалась:
— Мы можем это проверить?
— О, ну конечно. Мицар обязательно возьмет трубку, а потом я снова возьму тебя, но на этот раз дольше — ведь ты так переживаешь за моих кошек.
Джала судорожно вздохнула, когда он сел на кровати и потянулся за брюками.
— Но они теперь и мои? — поинтересовалась она.
— Конечно. Мне кажется, я давно дал тебе понять, что ты имеешь право на меня и на все, что мне принадлежит.
Затем, чтобы Джала перестала тревожиться, Мохаб позвонил своим людям. Пока он говорил по телефону, его пальцы перебирали пряди ее шелковистых волос. Джала размышляла: говорит ли он правду? Истинны ли его чувства? Хочет ли она, чтобы Мохаб снова любил ее?
Нет. Это было не так. Джала просто хотела быть с Мохабом, позволить себе наслаждаться им, как в последний раз, и провести вместе с ним короткие полгода.
Глава 12
— Шесть месяцев пролетели незаметно, не правда ли?
