— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не могла сопротивляться своему влечению. Но сейчас мне придется. Этому пора положить конец.
— Ты любишь меня!
— Я никогда этого не говорила.
Мохаб молчал. Открытие поразило его в самое сердце. Джала действительно никогда не говорила ему о любви. Он мог лишь догадываться о ее чувствах, делать выводы из ее поступков и страсти, с которой она отвечала на его ласки. Но Мохаб отказывался поверить ей.
— Даже если ты не испытываешь того, что испытываю к тебе я, но продолжаешь желать меня, зачем уходить?
Она отвела глаза.
— А если ты давно решила меня оставить, к чему было то, что произошло прошлой ночью? Решила переспать со мной в последний раз?
Джала поднялась:
— Мохаб, давай не будем усложнять и без того непростую ситуацию.
Опять! Она повторила те слова, которые произнесла, когда оставила его впервые.
Мохаб, почти парализованный, не сводил с нее глаз.
Дойдя до двери, Джала обернулась:
— Я поживу в Джударе, пока ты не закончишь процедуру развода. Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. Прощай.
— Это ты надоумил ее?
Наджиб встал, когда Мохаб подобно торнадо ворвался в его приемную. Принц подался вперед и оперся о безупречно отполированный письменный стол.
— Полагаю, ты говоришь о Джале?
— Наджиб, я на грани. Еще немного — и я лишусь рассудка и больше не буду нести ответственность за свои действия.
— Король или нет, ты все же сейчас на моей территории. Маловероятно, что после таких угроз ты сможешь выйти отсюда как ни в чем не бывало.
— Я не угрожаю, но предупреждаю. Если ты — причина того, что Джала покинула меня…
Наджиб выпрямился, на его лице расплылась улыбка мрачного удовлетворения.
— Неужели она это сделала? Так для нее лучше. Джале вообще не следовало возвращаться к тебе.
— Наджиб, клянусь… — Раздражение Мохаба иссякло. — Значит, ты был не в курсе относительно ее планов?
— Неужели ты столь невысокого мнения о женщине, на которой женился? Неужели ты думаешь, что кто-то способен подбить ее на подобный поступок?
— Нет, но… — Мохаб тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками. Темнота окутала его. — Не знаю. Я не в состоянии трезво рассуждать. Без устали я искал причину того, почему она снова бросила меня, хватался за любые зацепки, какими бы безумными они ни были. — Он поднял глаза на Наджиба, взгляд которого был лишен сострадания. — Наджиб, я не смогу жить без нее.
— Мохаб, если бы я не знал правду, тотчас же бросился бы помогать тебе. Но мне известно все, так что прекрати спектакль. Поскольку Джала более не связана с тобой священными узами брака, ничто не заставляет меня сдержать обещание.
— Какое обещание?
— Не быть тебе врагом. Теперь я стану им. Мохаб, я прекрасно понимал, что она была лишь пешкой в твоей игре. Но я не мог препятствовать этому, поняв, что Джала осознает это. Позже всем начало казаться, что ваш брак был настоящим — счастливый союз двух влюбленных людей. — Наджиб зло сощурился. — Но если она ушла от тебя, ты, вероятно, нанес ей страшное оскорбление. И за одно это я готов тебя уничтожить.
— Да о чем ты говоришь?!
— О том, как ты подставил ее в прошлом. Джала взяла с меня слово никогда не переходить тебе дорогу. Она хотела перевернуть страницу и начать жизнь с чистого лица. До сего момента я беспрекословно выполнял ее просьбу.
Мохаб покачал головой.
— Мне известно, что ты ей рассказал. Именно поэтому она оставила меня шесть лет назад. Джала сообщила мне об этом при первой встрече после разлуки. Именно поэтому я решил, что и в этот раз она покинула меня из-за тебя. Вернее, из-за того, что ты мог ей рассказать. — Он судорожно вздохнул. — Из-за этого и… из-за постоянного опасения, что когда-то давно я встал между вами, растоптал чувства, которые вы испытывали друг к другу.
— Неужели ты думаешь, что, если бы мы любили друг друга, она вернулась бы в твою постель? — презрительно бросил Наджиб.
— Я говорил об опасении, а не о подозрении. Джала — одна из самых выдающихся женщин.
— Да, это так. Наша дружба с ней закалена ужасным событием, которое нам довелось пережить вместе. Оно сплотило нас, объединило наши души. Но, как я много раз повторял моему отцу, нас никогда не связывали романтические чувства. Если бы я любил Джалу, не стал бы скрывать это.
— Именно поэтому я схожу с ума. Если верить словам Джалы, ее поступкам, я прощен, и теперь она любит меня, даже если в прошлом это было не так.
— Она любила тебя и тогда. Джала солгала — исключительно для того, чтобы ты не понял, как дорог ей, как глубока ее любовь.
Мохаб посмотрел на Наджиба и почувствовал, как сердце болезненно сжалось в груди. Если это правда, он причинил Джале больше страданий, чем мог себе представить. Чудо, что эта женщина была с ним так долго. Неужели она наконец отомстила ему?
Но… нет. Только не Джала. Она не способна на месть.
— Когда я рассказал ей правду, Джала притворилась, что ты не особенно преуспел в ее соблазнении, — продолжал Наджиб. — Потом мы с ней столкнулись в Колумбии во время миссии, и я узнал, что она была беременна. Вот тогда я осознал всю глубину твоей низости…
Так Наджиб нанес свой последний удар.
К тому времени, когда шасси его самолета коснулись взлетной полосы международного аэропорта Джудара, Мохаб окончательно лишился рассудка. Приветствуя его, Камал лишь сказал, что ему безразлично, каким способом, но Мохаб должен разрешить эту проблему, в противном случае он станет его врагом до скончания времен.
Мохаб, в свою очередь, попросил не вмешиваться в его разговор с женой.
Он вошел в апартаменты и тотчас увидел Джалу. Она стояла спиной к нему, смотрела на цветущий сад и даже не обернулась, услышав звук открывающейся двери.
— Мохаб, я просила тебя не искать встречи со мной.
— Я чуть не лишился разума, когда не мог разыскать тебя. Теперь мне стало понятно, почему. Ты сделала все возможное, чтобы этого не случилось. Чтобы я не узнал о том, что ты носила под сердцем моего ребенка.
— Ты говорил с Наджибом… — Джала прерывисто задышала. — Но ты не прав. Я исчезла, опасаясь скандала. Я не думала, что наши пути снова пересекутся.
Теперь Мохаб знал, какую именно рану в ее душе ему предстоит залечить.
— Что случилось с ребенком?
— Думаешь, я отказалась от него?
От него?
Это мог быть его сын. Мохаб почувствовал себя так, словно в него всадили острый клинок и повернули несколько раз.
— Боюсь, ты потеряла его. Как именно это случилось?
