Солнце уже склонялось к горам, и в деревне провожали день мелодичными песнями. Броган склонился к Келейр и проговорил что-то ей на ухо. Затем дракон поднялся, протягивая руку жене, и ловко поднял ее с бревна, на котором она до этого неплохо устроилась.
Келейр была пьяна без вина, восторженна и почти счастлива. Рейн был рад, видя, как жена отбросила все беды, свалившиеся на них за последние дни, и любовалась на магические разноцветные сферы, поднимавшиеся над Орвой. Они складывались в причудливые созвездия, смешиваясь там, высоко в небе, меняя цвета.
Девичьи голоса лились песней, отзываясь эхом над рекой, когда дракон пронесся над нею, бережно держа на спине лису.
Запах костров, нежные слова песен, сверкающее небо и цветы в волосах… Восторг позволил Келейр в этот раз не зажмуриться, а распахнуть глаза шире, ловя каждый момент, и ее счастливый писк пронесся над Орвой.
Рейн летел навстречу заходящему солнцу. У скал, щедро поросших лианами лемистрии, дракон плавно спустился. Он пролетел через природную арку, образованную растениями, которые в это время года цвели мелкими голубоватыми цветами.
Сначала лиса услышала шум водопада, а затем и увидела его, приоткрыв рот от изумления. Последние лучи солнца и правда раскрашивали хрустальные брызги в разные цвета, словно радуга ожила в струях небольшого водопада.
Рейн спланировал, пролетая через завесу падающей воды, обращаясь уже на мелководье и удерживая в руках жену. Он тряхнул головой, разбрызгивая влагу, и Келейр замерла, любуясь им. Она вспомнила, как муж выглядел в первую их встречу. Еще тогда дракон показался ей слишком красивым. Солнце отражалось в его черных волосах и заставляло синие глаза мерцать каким-то невероятным светом. В тот раз он был так сердит…
Келейр слышала в отдалении голоса поющих и шум праздника. Они остались где-то там, в другом мире, за пеленой Радужного водопада. А здесь теплый воздух был напоен ароматом диких цветов. Он окутывал, искушал, обещал неведомое. Тепло, исходившее от Рейна, заставило Келейр потянуться к нему, обнимая за шею и глядя в глаза. Она поклялась перед богами, а значит, пройдет с ним через этот момент. Она выстоит, она сможет, она…
— Жена, ты на войну собралась? — Черная бровь Брогана приподнялась, когда он поглядел на сосредоточенное, полное решимости лицо лисы.
Келейр походила на бравого солдата. Словно это Рейн был девицей, и она вздумала прощаться с ним перед смертельным боем.
— Вовсе нет! — Лиса надула губы, и он немедленно поцеловал ее.
— Нет, говоришь? — Рейн улыбнулся и поправил венок на голове жены.
— Я, по-твоему, совсем трусиха? — взволнованно спросила лиса. — Или? Может…
— Что может? — серьезно уточнил дракон.
Не собирался он насмехаться над ее страхами.
— Может, я окажусь не так хороша… не подойду… не…
Рейн поцеловал ее в переносицу, прерывая несчастное бормотание. Келейр вздохнула. Муж считал ее трусихой? Серьезно? Лиса сощурилась, поджимая губы. Даже отвернулся? Можно сказать, почти разочарован! Она тихо зарычала от негодования. Еще и сомневается!
Броган же в это время едва сдерживал смех, ожидая, на что решится мелкая пакость. Ему нравился ее настрой. Она злилась — это лучше, чем трястись от страха. Он гордился этой глупышкой и был рад тому, что судьба свела их вместе в стенах замка. Пусть злится…
Келейр не выдержала и решила во что бы то ни стало доказать мужу свою храбрость. Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Рейн повернул голову, и их губы соприкоснулись. Лиса обвила руками его шею и запустила пальцы в прохладные влажные волосы. Дракон низко зарычал и притянул ее к себе. Он целовал жену до тех пор, пока она не утратила способность мыслить. Вопреки всем своим страхам, она желала продолжения. Стоило Брогану коснуться ее, как все ранее известное ей таяло и казалось полной глупостью, которую хотелось отбросить и жить этим моментом.
— Кел. — Рейн встретился взглядом с нею.
Его потемневшие от желания глаза казались бездонными. Дракон взял ее за руку, сплетая их пальцы. Тогда Келейр решилась. От волнения она едва переставляла ноги и приблизилась, прижимаясь к мужу всем телом.
— Ты уверена, что готова? — спросил Рейн так серьезно, что ей пришлось наклонить голову дракона и поцеловать морщинку на его лбу.
Она не желала, чтоб он хмурился.
— Я не стану принуждать тебя. Я никому не позволю отнять тебя, я их всех…
Келейр коснулась пальцами его губ, прерывая жаркие речи. Она верила ему. Это не было простым обязательством. То, что ранее казалось лишь завершением обряда, тем, что давало ей банальную защиту, превращалось в желание, томительное ожидание чего-то восхитительного.
— Я уверена, — отозвалась лиса. — Твоя жена, возможно, глупа и наивна, но говорит то, что чувствует…
Чтобы доказать Рейну свою решительность, Келейр протянула руки и дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Поскольку после сегодняшней работы в деревне их осталось немного, закончила она быстро. Мокрая ткань противилась ее действиям, прилипая к телу Рейна. Но лиса упрямо стащила ее, спуская с плеч, а затем дернула за манжеты и полностью освободила дракона от лишней преграды.
Рубашка полетела в густую траву, Келейр залюбовалась игрой мышц на загорелом теле. Пальцы ее скользнули по груди мужа, повторяя рисунок черных замысловатых узоров. Броган позволил ей проявить инициативу, стискивая руки в кулаки и заставляя себя стоять смирно, сдерживая собственное желание.
Руки лисы гладили его плечи, грудь, спускаясь ниже. Келейр услышала, как муж порывисто выдохнул, и ощутила, как сократились от ее ласки мышцы на его плоском животе. Она уже видела его полностью обнаженным. Тогда ее страх смешался со смущением, но сейчас осталось лишь желание любоваться им.
— Ты… хотел бы?.. — едва слышно спросила Келейр.
— Да, — глухо ответил Рейн, — я хочу видеть тебя.
Келейр храбро взяла его руку и приложила к своей груди, призывая освободить ее от лишней одежды. Рейн неспешно высвободил каждую пуговицу из петли. Он задерживал дыхание, видя, как мокрая ткань облепила ее грудь. Ткань была почти прозрачной, но он неистово желал коснуться ее кожи руками, губами, видеть ее всю, владеть ею без остатка.
Словно самый дорогой подарок, Рейн стянул с нее рубашку, шумно вдыхая и бросая ее вслед за своей одеждой на берег. Келейр была прекрасна. Солнце почти село за ее спиной, очерчивая ее силуэт золотым ореолом, словно она была соткана из этого света. Рейн подался вперед, его руки сомкнулись на тонкой талии, а губы коснулись шеи, скользя по влажной прохладной коже. Глаза Келейр сверкнули, мягкие губы приоткрылись, а голова запрокинулась, когда Рейн спустился еще ниже, заставляя прозрачную воду у их ног колыхаться, и коснулся губами ее груди.
Ей казалось, что от жара его ласки она воспламенится, но этот огонь разгорался внутри нее. Руки Келейр гладили плечи мужа, дыхание ее сбивалось. Рейн ненадолго отпрянул от жены, только чтоб освободить их от остатков ненужной одежды. Не давая Келейр возможности очнуться, он вновь прижал ее к себе, продолжая исследовать каждый миллиметр ее тела. Она отвечала тем же, пока ноги не подогнулись, отказываясь держать ее. Рейн поднял жену на руки, затем вышел из воды и опустил ее на разбросанную одежду.
