А. Андреев, — фикция. До войны средний квалифицированный рабочий получал 22 рубля 83 копейки, а в Питере и до 30. В ноябре 1921 года его заработок (в довоенных рублях) упал до 12 рублей, в декабре — до 9-15, в январе 1922 года — до 6.15, в феврале — 5.05, а в марте до 4.50. Рабочие вошли в полосу обнищания1.
О том же говорили А. Спундэ, В. Шмидт, М. Ларин. Сокольников возразил: сравнивать довоенную зарплату с нынешней некорректно, ибо при существующих социальных льготах и реальной практике зарплата является лишь одним из источников бюджета рабочей семьи. И все-таки, сказал Андреев, бесспорно то, что с довоенных времен зарплата выросла лишь в 5 раз, а цены в 15. И Наркомфину надо искать компромисс между реальными жизненными потребностями рабочих (в частности, при введении налогов и платности услуг) и государственными интересами
595
596.
Пересказывать полностью ход этих дискуссий не имеет смысла. А их краткое изложение все-таки упрощает и прими-тивизирует выступления. Можно лишь заверить, что чтение и анализ этих текстов даст современному читателю для понимания истории НЭПа никак не меньше, чем стенограммы уже упоминавшихся выступлений ученых-экономистов на коллегиях Госбанка.
Комиссия съезда внесла ряд поправок в тезисы Сокольникова, учли их критику Лениным и другими. Но курс, взятый в начале НЭПа, остался неизменным. Поднять экономику страны может лишь рост промышленности, транспорта, крестьянского хозяйства и товарооборота. При этом «необходимо, нисколько не ставя задачи немедленного возвращения к золотому обращению, твердо установить, что наша экономическая и финансовая политика решительно ориентируется на восстановление золотого обеспечения денег…»
597 Резолюцию приняли единогласно.
Не менее острыми и интересными были дискуссии и по другим вопросам, обсуждавшимся съездом. Особенно по докладу Зиновьева о партстроительстве, сообщению Яковлева об агитации и пропаганде и пр. И здесь выступления докладчиков, делегатов отличали и высокая степень самокритичности, стремление к глубокому анализу новой реальности, самостоятельность мышления и отсутствие какого-либо чинопочитания, что — при всей остроте прений — позволяло сохранить атмосферу товарищества и превращало съезд, как выразился Калинин, в рыцарский «турнир самого цвета Коммунистической партии»'.
Предстояло обсуждение вопроса о работе партии в деревне, и 31 марта Ленин встречается с В.В. Осинским. После того как 18 марта, по предложению Владимира Ильича, тезисы Преображенского о политике РКП(б) в деревне были отвергнуты, именно Осинскому — заместителю наркома земледелия поручили возглавить аграрную секцию съезда.
«Обдумывая нашу беседу с Вами», — пишет Ленин 1 апреля, после вечерней встречи с ним, — я пришел к выводу, что до тех пор, «пока мы недостаточно собрали фактов хозяйственной жизни на местах, пока мы недостаточно изучили действительные условиях и потребности теперешнего крестьянского хозяйства», ни партия, ни Соввласть не должны связывать себе руки «какими-либо предписаниями, директивами или правилами…» Тем более что именно на этот путь — «излишней и неудачной, скороспелой, не проверенной опытом регламентации», могут легко встать власти на местах. Поэтому, замечает Ленин, крайне важно «не причинять зла во имя благочестивого желания делать добро». Главная задача состоит именно в тщательном сборе и внимательнейшем изучении местного практического опыта. Необходимо, в частности, крайне осторожно вторгаться с дела сельхозкооперации, изучить последствия применения наемного труда и аренды, возможные формы помощи беднякам и т. п.
Цель всей работы — оказать «практическую помощь делу немедленного расширения посевов, увеличению запашки, увеличению количества сельскохозяйственных продуктов, уменьшению тяжелой нужды крестьянства…» 2 апреля съезд большинством голосов при немногих воздержавшихся утвердил резолюцию «О работе в деревне», в которую вошли все предложения Ленина
598
599.
Выборы в ЦК и ЦКК
Предстояли выборы руководящих органов партии и было совершенно очевидно, что от их результата во многом будет зависеть реализация того политического курса, который определил съезд. И точно так же, как это было сделано на X съезде, решили собрать партийцев, чтобы обсудить кандидатуры в состав нового Центрального Комитета.
Для исследователя единственным свидетелем данного факта является Вячеслав Михайлович Молотов, точнее — запись его воспоминаний, сделанная писателем Феликсом Чуевым в 1975 году. Вот она: «Где-то возле Свердловского зала Кремля [Ленин] комнату нашел, уговорились: фракционное собрание, троцкистов — нельзя, рабочую оппозицию — нельзя, демократический централизм тоже не приглашать, только одни крепкие сторонники “десятки”, то есть ленинцы. Собрал, по-моему, человек двадцать от наиболее крупных организаций перед голосованием»
600.
Как рассказывает Молотов, на этом совещании, после того как список был согласован, Ленин сказал: «…Надо предупредить товарищей, чтобы твердо голосовали за этот список без поправок! Список “десятки” надо провести целиком. Есть большая опасность, что станут голосовать по лицам, добавлять: вот этот хороший литератор, его надо, этот хороший оратор — и разжижат список, опять у нас не будет большинства. А как тогда руководить!»
Целиком полагаться на точность этих воспоминаний — трудно. И не только потому, что записывались они спустя более полувека. Если об аналогичном совещании на X съезде есть целый ряд воспоминаний, записки и заметки самого Ленина, конспект, а также краткая запись его выступления2, то в данном случае рассказ Молотова — единственный источник
Мало того, есть основание полагать, что в памяти Вячеслава Михайловича совещания сторонников Ленина на XI и на X съездах каким-то образом совместились. И это неслучайно, ибо X съезд сыграл в его жизни решающую роль. Именно на нем его избрали членом, а затем секретарем ЦК и перевели на работу из провинции в Москву.
Судите сами: «Сталин, — рассказывает Молотов о совещании на XI съезде, — упрекнул Ленина, дескать, у нас секретное или полусекретное совещание во время съезда, как-то фракционно получается, а Ленин говорит: “Товарищ Сталин, вы-то старый, опытный фракционер! Не сомневайтесь, нам сейчас нельзя иначе. Я хочу, чтобы все были хорошо подготовлены к голосованию…”»
