— Давайте его мне, мистер Маршалл, — попросила дневная няня, шедшая ему навстречу.
Поразительно, думал Ронин, как такой крошечный человечек мог задать столько работы. Он вновь задался вопросом, как родители-одиночки, которым няни не по карману, справляются со всем. С сомнениями, правильно ли вы все делаете. Со страхами, что будет, если ошибетесь. Он вспомнил, что не поблагодарил Эли за все, что она сделала для Джоши.
— Ничего, — ответил Ронин. — Рано или поздно он угомонится.
Он просто не хотел перекладывать ответственность за Джошуа на других. Он взял не только ребенка, но и все, что к нему прилагалось. Если, вышагивая с малышом по комнате, он протрет дыру в ковре, значит, так тому и быть. Однако ему приходилось несладко: от шума, который издавал Джошуа, можно было оглохнуть.
Ронин подошел к роли опекуна так же серьезно, как подходил к работе. Хотя тут все было иначе. Никогда он не вкладывал столько чувства в дела, как в эту кроху. Он любил свою работу, но не получал от нее такой отдачи, как пару дней назад, когда Джоши ему улыбнулся.
Но сейчас он был хмур. Следующие десять минут показались часом. Ронин вспомнил, чему его учила медсестра в больнице. Как это называлось? Объятия кенгуру? Попробуем. Он вошел в детскую, положил Джошуа на пеленальный столик, стянул с себя футболку и расстегнул малышу комбинезончик. Оставшись в джинсах, он взял Джошуа, сел в кресло-качалку и накрылся одеялом, чтобы не замерзнуть.
Джошуа вырывался, заходясь в плаче, но когда Ронин начал медленно его покачивать, постепенно затих и уснул. Ронин хотел было положить его в кроватку, но вдруг почувствовал, как его поглощает нежность. Оказывается, это особенное чувство — прижимать ребенка к сердцу. Слышать его тихое дыхание.
Джошуа было только шесть недель, но он не был похож на тот беспомощный комочек, который Ронин видел в отделении интенсивной терапии. Он был не из тех мужчин, что легко раскрывали сердце, но, если это случалось, отдавал его без остатка. Он твердо знал: если он понадобится Джошуа, то сделает для него все. Даже если для этого придется преодолеть океан, кишащий акулами. Сделает все, чтобы защитить Джоши. Все, чтобы он был счастлив.
Что именно он должен сделать, чтобы дать Джоши жизнь, которую тот заслуживал? Нянь хватало, Ронин помогал им и следил, чтоб все было в порядке. Но за эти две недели стало ясно: этого недостаточно. Джоши было нужно другое. То, чего Ронин не мог ему дать, как бы сильно ни любил. Именно потому, что так сильно любил племянника, он признал правду.
Он выполнил завещание сестры — если понадобится, взять на себя заботу о ее ребенке. Но все ли он сделал? Был ли он уверен, что справится со всеми проблемами, или убеждал себя в этом? Может, его самоуверенность мешала ему понять, что больше всего нужно Джошуа?
Ронин вспомнил похороны Си Си и Р. Джея, вспомнил, как его кузина Джулия предложила воспитывать малыша в своей семье. Может, стоило так поступить? У Джоши были бы мать и отец? Может, так было бы лучше для него? У него не было ответа. Это надо было обдумать. На кону — будущее Джоши, он должен сделать правильный выбор. Он не простит себе, если не даст ему шанса на материнскую ласку, которой ему не хватало после ухода Эли.
Вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. Он крутил ее так и эдак. Рискованно. И он не уверен, что хочет этого.
Ронин взглянул на ребенка, спящего у него на руках. Его переполнили любовь и забота. Конечно, он сделает это. И не важно, чего хочет он сам. Он должен поступать так, как будет лучше всего для Джошуа.
Ронин осторожно поднялся с кресла-качалки, положил Джошуа в кроватку, подоткнул одеяльце. Натянув футболку, вышел из детской и столкнулся с няней.
— Получилось? — спросила она с заговорщической улыбкой.
— Да. Буря утихла.
— Ему повезло, что у него есть вы.
— Это мне повезло, что у меня есть он, — ответил Ронин и пошел к себе.
Ему повезло, что у него был Джошуа. Поэтому надо немедленно осуществить задуманное. Так будет хорошо. Для всех.
К утру понедельника все было готово. Ронин положил Джошуа в детское креслице в машине и поехал в «Лучшее — детям». К счастью, Джошуа спал, пока они тащились в утренней пробке. На парковке у офиса Эли он не заметил ее машины. План был под угрозой, но уже ничто не могло его остановить. Он узнает, когда она появится, и дождется ее.
С детским креслицем в руках он вошел в офис. Деб улыбнулась было посетителю, но когда разглядела его, изменилась в лице.
— Чем я могу вам помочь? — спросила она ледяным голосом.
— Я бы хотел увидеть Эли. Это важно.
— Ее нет. И сегодня не будет.
Ему показалось или в ее голос сквозило искреннее сожаление?
— Это очень важно. — Он положил Джошуа на стол и увидел, как смягчились глаза Деб, когда она взглянула на его ангельское личико.
— Как он?
— Пару недель назад был куда лучше. Нам обоим было лучше.
Деб сразу все поняла.
— Скучает по Эли?
— Я показывал его педиатру, и она подтвердила: он здоров. Так что я думаю — да, скучает.
Деб погладила круглую щечку Джошуа.
— Как несправедливо, что она не может иметь детей!
— О да! — от всего сердца согласился он.
— Самое ужасное, что все это отразилось на ней. Словно она не женщина лишь потому, что не может родить ребенка. О мертвых плохо не говорят, но Ричард пошатнул ее уверенность в себе. Сначала мы с ее родителями боялись, что она не оправится от удара, но после развода она воспрянула духом. Ее фирма для нее — все. Всю свою любовь она вкладывает в семьи, на которые берется работать.
Ронин молчал. Он давно понял: хочешь что-то узнать — не перебивай. Большинству людей в тишине не по себе. Похоже, Деб была из их числа.
— Если я скажу, где она, вы обещаете не причинить ей новой боли? Если вы ее обидите, клянусь, я убью вас!
Ронин взглянул на хрупкую женщину за столом. На первый взгляд она и мухи не обидит, но он тщательно подбирал слова для ответа:
— Я никогда не хотел причинить ей боли. И не причиню.
Деб пристально взглянула на него.
— Я бы спросила, что вы собираетесь делать, но вы ведь скажете, что это не мое дело.
Ронин невольно улыбнулся:
— Есть такое.
Деб улыбнулась в ответ, взяла листок и написала адрес.
— Сосед сверху ее затопил, и на несколько дней, пока не заделают протечку и не высушат квартиру, Эли перебралась к родителям. Сегодня она работает дома. Одна. Делайте выводы.
— Спасибо. — Ронин взглянул на адрес и убрал листок в карман.
То, что ее родителей не будет, упрощало дело. Он был твердо намерен поступить, как задумал, но предпочитал, чтобы это осталось между ними троими.
