— На обратной стороне — цифры, это счет в Германском банке, — Ван добросовестно переводит, — счет на предъявителя, никто не отследит, филиалы у вас есть, я уточнял. Но ты меня поняла?! — ухватив все еще коленопреклоненную женщину за подбородок, я заглядываю ей в глаза. Она испуганно кивает.
— И, Ван, прибери здесь! — От души хлопнув дверью, выхожу из гостиной.
Короткую неделю внутрисеместрового отдыха опять провожу в пути. На сей раз с Земелей. Идеальный спутник — в душу не лезет, мои закидоны переносит со спокойствием истинного флегматика. Борис, изначально собиравшийся составить нам компанию, все-таки предпочитает остаться в Питере — с Сергеем Гагариным они неплохо задружились, и тот опять зовет гасителя к себе. На сей раз приглашение распространяется и на меня, ведь благодаря действиям княгини мой статус заметно вырос в глазах окружающих, но удается отговориться давним обещанием. Уточнять, что обещание дано самому себе, не стал. Рейс выходит на удивление спокойным, страдают только суслики, которых отстреливаем на счет. 144:61, я в пролете. Еще бы! — Земеля их глушит пачками, а мне еще попробуй попади! В конце читернул — тоже шарахнул молнией, но промахнулся, к тому же второй треугольник у меня был заметно слабее первого, так что до мощи Олега при всем желании не дотягивал.
А когда вернулся, «нефритовые» сестрички исчезли вместе с Чжоу и У. Остаток зарплаты перевел им на счет в Германском банке и на долгое время потерял связь с красавицами.
В апреле объявился Гришка, которого я уже едва не счел пропавшим. Об уровне проверок в ведомстве Милославского я только предполагал, а Осмолкин запросто мог их не пройти, что автоматически бросило бы тень и на меня, такого милого и пушистого.
— Жив? — задаю я риторический вопрос еще более схуднувшему гвардейцу.
— Выпить есть? Лучше водки! — почти от дверей спрашивает он.
— Есть, как не быть! Что, так хреново?
— Не спрашивай! — отвечает гвардеец, наливая себе полстакана и залпом выпивая.
— Эй! Ты в порядке? — почти как в плохих американских фильмах спрашиваю я. — Ар ю о’кей?
— Айм файн! Я в порядке… — неожиданно отвечает Григорий, наливая себе новые полстакана.
— Оу! Ду ю спик инглиш? — радуюсь я его знанию английского.
— Не долби мне мозги! И без тебя таких хватило!
— Фу, грубиян! — Подсунув поближе к Григорию блюдо с очередным шедевром от Вана, жду, когда гость перейдет к новостям.
— В общем, так! Меня перевели, пока на испытательном сроке. Надзор за тобой с меня сняли, но контакт рекомендовали поддерживать. Так что можем снова видеться на законных основаниях, — выдает Осмолкин, отведав стряпни.
— Отчеты писать будешь?
— А ты как думал? — вопросом на вопрос отвечает он. — У нас на каждый чих бумажка заполняется!
— Не узнал, кто у вас мое дело прикарманил? — интересуюсь я как бы между делом.
— С этим глухо. Зато случайно услышал, что сегодня ночью остатки архива из монастыря перевозить будут. Мохов с сопровождением поедет. Интересует?
— Да ты что? Сам Платон Николаич?! Вот радость-то! — Из редких, но содержательных бесед с Григорием я выяснил, что главным идеологом использования меня против Потемкиных остался этот давний соратник императора и деда. Взгляды свои он уже вряд ли поменяет — не тот возраст, так что пока он служит, вероятность подставы по-прежнему высока. На его же совести были трое моих братьев: пусть убивать их и не собирались, но именно его действия и приказы привели к тому результату, что мы сейчас имеем.
— Он самый!
Поведав мне время и маршрут, а также некоторые детали, Григорий секунд на тридцать замирает и вновь выдает:
— Выпить есть? Водки? — Дежавю, но рисковать не хочу — подробности последних минут стерты из памяти Григория. Хлопнув очередные полстакана, он удивляется: — Ехал к тебе — и хотел, а сейчас как не в себя идет…
— Устал, наверное, — жму плечами я. — Как дела?
— Меня перевели, пока на испытательном сроке. Надзор за тобой с меня сняли, но контакт рекомендовали поддерживать. Можем опять видеться на законных основаниях, — почти слово в слово повторяет Григорий свою фразу.
— Нормально.
Григорий наливает себе еще, но уже по инерции. С тщательно маскируемым интересом слежу, как гвардеец, недоуменно давясь, выпивает уже четвертые сто пятьдесят за четверть часа и отставляет стакан в сторону со словами:
— Забористое у тебя пойло! — Он берет бутылку в руки и рассматривает. — А! Вон оно что! Пятьдесят градусов! Тогда ясно. Кто это у тебя такое пьет?
— А черт его знает! — Действительно не знаю ответа на этот вопрос, потому что пилоты предпочитают коньяк, причем часто сами же его закупают и привозят, профессор, как оказалось, является поклонником пива, которое специально для него приобретает на частной пивоварне раз в неделю Ли, а все остальные разве что вино изредка употребляют, и то «по поводу». — На всякий случай, скорее всего, держим.
— Тогда скажи, чтоб купили нормальной… — Потихоньку Григория развозит. Источник у него еще совсем слабенький, так что справиться с опьянением хозяину не слишком помогает. — Лечиться сегодня будем?
— Ну раз приехал, то пошли, алкоголик! — встаю из-за стола.
— А это не опасно? После выпитого? — осторожно спрашивает мужчина.
— Вот и узнаем! — ехидничаю я, но, поняв, что гвардеец действительно трусит, успокаиваю его: — Да пошли! Протрезвлю сейчас, всего-то дел!
С тоской оглянувшись на заставляемый шустрым Ваном стол, Осмолкин нетвердой походкой следует в комнату, назначенную мной на роль процедурной. Чем заканчивается протрезвление в моем исполнении, Григорий прекрасно помнит, но, видимо, снять напряжение последних недель и впрямь хотелось до трясучки.
В свои дела с церковниками, которые оказались филиалом ПГБ, втягивать никого не хочу. С вечера хожу по базе, насылая дрему на обитателей, а около полуночи пробираюсь в ангар к своему доспеху. В кои-то веки пожалел, что успел установить видеонаблюдение, но, надеюсь, заменить несколько кассет на аналогичные с предыдущих дней смогу.
— Далеко собрался?.. — слышится за спиной тихий голос Земели, когда я уже заканчиваю предполетную проверку.
— Блин, Олег… вот на хрена так пугать?! — Судорожно рассеиваю почти скастованные водные ножи.
— Кто бы говорил! Захожу в караулку — все спят. Попытался разбудить — ноль реакции. Почти поднял тревогу, ладно еще тебя заметил…
— Ты ж вообще сегодня не должен был приезжать? — За всеми моими людьми в нашем новом доме были закреплены собственные комнаты, но постоянно обитали в нем только мы с Борисом, а также Ли с Ваном. Остальные лишь иногда оставались ночевать, предпочитая жить все-таки отдельно.
— Бумаги вчера оставил, пришлось вернуться, — объяснил свой внеплановый визит пилот.
