— Завтра буду у Задунайских, спрошу. Кирилл Александрович на флоте служил, наверняка что-то подскажет. А нет, так по объявлениям попробуем пошерстить, но я думаю, князь поможет.
— Принято.
Воскресный обед у Задунайских как всегда был на высоте, а после него мужская часть по традиции удалилась в кабинет хозяина попыхтеть трубочкой и продегустировать очередной напиток. Вот тут-то я и вылез со своей просьбой насчет где купить списанный флотский катер. После короткой дроби пальцами но столу Кирилл Александрович решительно пододвинул к себе телефон и начал крутить диск.
Абонент ответил быстро, после приветствия и короткого разговора о здоровье и семье хозяин озвучил собеседнику мой вопрос. Судя по поощряющим возгласам князя, на другом конце провода принялись перечислять варианты.
— «Касатка»?.. — заинтересовался Кирилл Александрович каким-то предложением. — Какого года?.. И?.. Конфетка, говоришь?.. Подожди секунду!
— Пятьдесят тысяч потянешь? — спросил он, прикрыв микрофон рукой.
— Потяну, но с трудом… — промямлил я, в моем представлении катер не мог стоить больше чем легковушка, а тут такая сумма! Для сравнения — вся база со строениями была куплена профом за сто восемьдесят тысяч, но это вложение в любом случае себя отобьет хотя бы со временем — столица имеет тенденцию разрастаться, а земля — дорожать, но вот насчет лодки у меня были сомнения.
— Пантелей, не гневи бога, снизь до сорока! — пророкотал тем временем хозяин своим басом. — Да, только не говори мне, что ты его новенький с завода брал, ни за что не поверю!.. Да-да, без ножа режу!.. Так мы договорились? — Продиктовав неведомому Пантелею мои данные, князь начал прощаться: — Заехал бы ко мне на следующие выходные!.. Давай на морскую рыбалку! На яхте!.. Тогда до встречи! А молодой человек к тебе после шести подъедет.
Положив трубку, князь обрадовал меня почти состоявшейся сделкой:
— Вот адрес, Пантелей Юрьевич Горевой тебя ждать вечером будет. Катер серии «Касатка», восемьдесят восьмого года, очень удачная серия — до сих пор выпускают. Для тебя и твоего «Кистеня» — самое оно будет.
Слово «Касатка» лично мне ничего не говорило — единственный опробованный мною катер в прошлой жизни принадлежал моему начальнику, стоял в лодочном сарае на его даче, носил гордое имя «Шлюховоз» и использовался в точном соответствии с названием, так что оставалось лишь положиться на профессионализм хозяина — для того и обратился. Смущала, конечно, цена, я вообще-то тысяч на пять максимум ориентировался, но опять же князю видней, а средство передвижения нужно срочно. Так что, поблагодарив мужчину, взял адрес, чтобы сразу из гостей отправиться за приобретением.
— Меня окружают психи и маньяки!
Эта мысль окончательно сформировалась вечером того же дня при виде качающегося на волнах в лучах заката катера, владельцем которого я скоропостижно стал с легкой руки князя. Катер! Лодочка с моторчиком, блин! Нашел у кого попросить помощи! Как оказалось, мои понятия о необходимом средстве передвижения и понятия князя резко различались. Потому как я только что стал обладателем не самого маленького десантного катера. Интересно, а попроси я «кораблик», мне бы линкор по дешевке подогнали?
— Что-то не так? — Низенький живчик Горевой с повадками матерого старшины-снабженца гордо стоял у причала, куда его подчиненные подогнали покупку. До этого он почти час ездил мне по ушам, травя флотские байки и угощая крепким до невозможности чаем.
— Нет-нет, что вы, Пантелей Юрьевич! Я просто не таким его себе представлял…
— Ну вы правы, тут есть некоторые модификации… — Дальше пошли подробности, которые я просто не мог понять в силу полного профанства, но сам катер произвел на меня незабываемое впечатление.
И вот стою я на берегу Невы, любуюсь на хищный силуэт «Касатки» под номером «768» и старательно укладываю в голове мысль, что это — мое! А еще ищу идею — как отогнать это чудо к себе на базу, не имея ни малейшего представления ни о способе управления, ни о правилах навигации, в общем, будучи полным нулем в судовождении.
— Пантелей Юрьевич! А можно попросить кого-то из ваших людей помочь мне?..
Вот вроде только что шли первый раз в школу, а уже октябрь. За круговоротом дел я почти убедил себя, что живу обычной жизнью шестнадцатилетнего парня, но реальность, как всегда, богата сюрпризами.
Начать с того, что Борис влюбился! Это кошмар! Люда то, Люда сё! Глаза ее — как небо, губы — как розы, грудь… гм…. до «ниже талии» мы еще не дошли. Староста пустила корни в Борькином сердце и прополке не поддавалась. Конечно, первая любовь — это прекрасное чувство, и я изо всех сил крепился, выслушивая его дифирамбы красавице, но иногда так и подмывало треснуть чем-нибудь тяжелым по белобрысой башке, чтоб этот фонтан красноречия наконец-то заткнулся.
Проблемка вроде выеденного яйца не стоит, но девушка благосклонно отнеслась к неуклюжим ухаживаниям Черного, и теперь вместо собственных занятий два-три вечера в неделю я проводил, таскаясь с этой парочкой в кино, на концерты, в музеи. Духовно просветлялся, в общем. Карма от этого, вероятно, чистилась, чакры отмывались, но дела почему-то не делались. А если учесть, что в компанию мне Людочка приглашала своих подружек по очереди, то степень моих страданий утраивалась, если не больше. Они ведь, наверное, замечательные девочки, но на протяжении всей встречи они говорили, говорили и говорили! А потом, когда мы прощались, эстафету подхватывал Борька! И тоже говорил и говорил!
Ради собственного спокойствия я как мог навел справки о Марцевых — так себе род, ненамного выше моего нынешнего уровня и достатка, разве что постарше на пару веков. Несметных богатств нет — поместье с двумя деревушками и несколько магазинов в городе, старший брат девушки помогает родителям, средний — служит в армии, Люда тоже собирается после школы заняться семейным делом. Дед — патриарх семейства — сидит безвылазно в родовом гнезде, занимается хозяйством. Обычный небольшой род, коих тысячи, а девчонку впихнули в гимназию, скорее всего, с целью показать товар лицом в поисках выгодной партии, других вариантов у меня не родилось. Для Бори девушка подходила с натяжкой — сила дара едва выходила за показатель середнячка — только-только чтобы не испытывать дискомфорта в процессе общения с гасителем.
Вторая проблема плавно вытекла из первой: давно и безнадежно влюбленный в старосту Щелоков не простил Борьке успеха там, где сам потерпел поражение, и сумел-таки мелко (или крупно — смотря с какой стороны на это поглядеть) напакостить. С его подачи мужская часть класса принялась нас игнорировать. Все общение между нами свелось к коротким репликам вроде «да-да», «нет-нет», — а даже простой разговор на любую тему никто уже не поддерживал, вплоть до не примкнувшего ни к какой компании Артура Быкова, попавшего в наше элитное заведение как победитель олимпиады по математике. Впрочем, он и раньше не стремился к беседам на отвлеченные темы, стараясь выжать максимум из учебы, но, честное слово, становилось как-то обидно. Борька, увлеченный собственными переживаниями, этого не замечал, а вот я был не прочь пообщаться с кем-то еще.
