Меня, да и остальных моих родичей, их наличие только радовало — это давало возможность бойцам отдохнуть от опасных миссий, упор на которые мы собирались делать дальше. В принципе, слава о нас как о боевых ребятах уже пошла, на сопровождение грузов в «горячие» районы уже даже расписание на пару месяцев вперед составили, так что, может, еще снова придется людей искать.
Пока дожидаемся нужного человека, Борис уносится просматривать бумаги «Кистеня», а я остаюсь надоедать Олегу. Впрочем, он и сам рад отвлечься.
— Как новенькие?
— Пока рано говорить, но вроде нормальные. Единственное…
— Что-то не так?
— Да как сказать… там два майора, и Леха — майор, а получается, что я, капитан, над ними стою.
— Забей, мы не в армии. У меня вообще звания нет, кого-то это волнует?
— Ты хозяин.
— А ты — мой наследник. Не знал разве? — реагирую на отчетливо выраженное удивление Олега.
— Нет. Не подозревал даже, что у тебя завещание есть. Думал, мать или брат твоими наследниками являются.
— Ну завещание, кстати, тоже неплохо бы оформить, с нашей жизнью совсем не лишнее будет, и вам всем тоже рекомендую. А насчет наследования — мать или брат официально мне теперь не родственники, как это ни смешно звучит. Они в другом роду — Васильевых. И если специально в последней воле не упомянуть, то только Васины смогут получить имущество.
— Век живи — век учись. А я почему?
— В порядке очередности приема: ты, Леха, Саша, Ваня. О, кстати, хотели же отметить это событие. И офис новый обмыть. Как идея?
— На базе? Или здесь?
— Не хочу на базе и здесь не хочу. Давайте вообще в ресторан какой-нибудь завалимся, а? Есть ведь деньги. А я потом к вам?
— Продолжить банкет, — понимающе ухмыляется Земеля. — Принимается. Заодно и наш переезд обмоем. Самому развеяться хочется. Только давай сначала со слежкой разберемся.
— Вызывали? — Занося в кабинет следы первого снега, на пороге появляется долгожданный Руслан Францев.
Вообще парадоксальный парень: слабенький маг молнии (остальные углы отсутствуют как класс) перечитал в детстве детективов и отправился служить в полицию ловить преступников. Но эта была та редкая область, где одаренность с сопутствующими эмоциональностью, неусидчивостью, азартом и склонностью к риску не приветствовались, до определенного возраста, категорически. Силовиком — пожалуйста, а вот в оперативники, следователи и прочие подобные профессии при показателях свыше 30 УЕ и примерно до тридцати лет вход был закрыт. Негласно, конечно, но от этого парню было не легче. Несмотря на отчаянное сопротивление начальства, он пробил этот барьер, занявшись тем, чем бредил с малых лет: был отличным оперативником, в управлении на него нарадоваться не могли. Но прошло время, и пришлые стали занимать должности выше, делая карьеру, а Руслан опять уперся в свои несчастные 31 УЕ, осложненные теперь еще и отсутствием герба на рукаве. Потому что то же самое начальство на повышение предпочитало выдвигать или родовитых, или более сильных одаренных. Второй раз штурмовать препятствие Руслан не стал — то ли устал, то ли обиделся, предпочтя уволиться и уйти в свободное плавание.
Наша контора была уже третьей в его послужном списке, и он с самого первого собеседования не скрывал, что хочет выбиться из рядовых бойцов в командиры, а в идеале — в руководство «Кистеня». Учитывая, что его связи и таланты никуда не делись, а «детектор лжи» в моем лице он успешно прошел, — вполне реальные перспективы.
— Да, проходи, садись. Нужна твоя профессиональная помощь.
— Слушаю, — расположился он напротив меня.
— Короче, дело в следующем…
Изложив суть загвоздки, я подвергся настоящему допросу. Хватка у мужика была бульдожьей, вытянул из меня и вызванного Бориса все подробности вплоть до детального распорядка последних дней. Бомбардировка резкими вопросами так напомнила некоторые неприятные моменты, что опять поймал себя на поглаживании седой пряди, что, кстати, тоже не укрывается от его цепкого взгляда.
— У вас есть враги?
— Полно. От недовольных нашими действиями у старых Задунайских до личных.
— А у вас? — обращается он к Борису.
— Личных нет, разве что отцовские недоброжелатели.
— А отец у вас кто?
— Ярцев Лев Романович.
— Да уж. А не пробовали определить, за кем из вас двоих слежка?
Переглядываемся с Борисом — что-то мы затупили.
Ладно еще Черный, а я-то, старый пень, чего лопухнулся? Видимо, нервозность сказалась. Хотя это, наверное, от того, что не сомневался — слежка именно за мной.
Отвечаю за обоих:
— Нет, последнюю неделю практически везде вдвоем передвигаемся. Я почти стопроцентно уверен, что это по мою душу, на Борю даже не подумал.
— Возможно, так и есть, но давайте всё же уточним.
— Согласен.
— Тогда так. Я сейчас позвоню, вызову знакомых, а вы под охраной, но поодиночке отправитесь домой. Олег Петрович, сможете обеспечить?
— Да, с Борисом поедет Алексей, он как раз скоро появится, а с Егором сам отправлюсь.
— Куда поедете?
— На основную базу, куда еще?
— Нормально, я вас тогда там догоню.
На базе опять ждем Францева. Ужин, поданный вопреки традициям в кабинет, который я только-только себе организовываю, проходит в молчании, только Борис уточняет при нашем прибытии:
— Ну как?
— Все так же.
— А меня отпустило. Так что, похоже, ты прав — за тобой.
Францев появляется, когда мы уже прогнали кучу версий не по одному кругу. Самим ясно, что строить предположения при отсутствии данных глупо, но нас это не останавливает. В основном варианты, конечно, вертятся вокруг последнего дела у Задунайских, слишком уж мал временной разрыв между этим событием и предполагаемой слежкой, но с таким же успехом это может оказаться и что угодно другое.
Руслан, появившись на пороге, удивляет тем, что первым делом учиняет тщательный осмотр кабинета. Долг гостеприимного хозяина требует накормить гостя, прежде чем расспрашивать, а мудрость предков — срубить голову гонцу, приносящему плохие вести, потому что по сосредоточенному лицу бывшего полицейского видно, что ничего хорошего он нам не скажет. Иду на компромисс: вручаю тарелку с остывшей порцией и сам про себя усмехаюсь: подаренные сестричками браслеты-фенечки, если их расплести и связать между собой, вполне заменят шелковый шнурок, который, кажется, было принято вручать неугодным на Востоке.
— Здесь телефон есть?
— Нет, у нас один аппарат, стоит внизу.
— Это хорошо. Жучков вроде тоже нет, — говорит этот тип, подхватывая рукой с тарелки котлету и запихивая в рот целиком. Борис морщится, а мужчина жует как ни в чем не бывало.
