Роман Андреевич пережил три инфаркта. Ушел он в студеные январские дни 1981 года, после четвертого инфаркта.
На месте Романа Андреевича Руденко в то «известное время» вполне могли оказаться другие люди. И никто не скажет, смог ли бы кто из них в «известных обстоятельствах» сделать меньше дурного и больше хорошего.
2011 г.
Де Латур и криминалисты
Однажды — я работал тогда в Киеве, в Прокуратуре УССР — по служебным делам оказался во Львове, в кабинете прокурора-криминалиста Александра Абрамовича Герасуна.
Кстати, напомню, что прокуроры-криминалисты появились в штате прокуратуры по указанию Генерального прокурора СССР Романа Андреевича Руденко в 1954 году. Цель — обеспечить своевременное раскрытие и качественное расследование особо тяжких уголовных преступлений. Прокурор-криминалист должен был помогать следствию, используя новейшие научные рекомендации, криминалистическую технику и собственный опыт. Поэтому прокуроров-криминалистов набирали из самых опытных прокуроров и следователей, за плечами которых было множество раскрытых дел.
Герасун тогда считался одним из лучших прокуроров-криминалистов Украины. Живой, веселый, немного полноватый, он сидел в своем массивном кресле за письменным столом, а телефон был почему-то установлен на приставном столике сбоку — в двух шагах от него. Трезвонил он постоянно, и поэтому Герасун непрерывно вскакивал и бросался к аппарату. Поговорив, опять плюхался в кресло.
В какой-то момент я не выдержал и спросил:
— Александр Абрамович, может, телефон на стол поставить? Или кресло на колесиках завести?
Герасун засмеялся.
— А физкультура? Вам хорошо, вы молодой еще, вон какой поджарый, а мне что прикажете делать? Полнею ведь! Двигаться надо — вот я и придумал зарядку.
— А может, все же лучше зарядку делать по утрам?
— Лень, — честно признался Герасун. — И потом, если здоров — к чему зарядка? А если болен — зарядка уже не поможет. Вот и придумал способ…
Тут опять зазвонил телефон, и Герасун бросился к нему. Но перед этим успел протянуть мне лист бумаги:
— Вот почитайте пока…
— А что это?
— Вы прочитайте, потом расскажу.
Вот что я прочитал.
Министерство культуры Украинской ССР.
16 апреля 1974 года.
Прокурору Львовской области
тов. Антоненко Б.Т.
Прокурором-криминалистом Львовской областной прокуратуры, кандидатом юридических наук тов. Герасуном А.А. и прокурором-криминалистом тов. Седовым Ю.И. было проведено техническо-технологическое исследование картины Жоржа де Латура «У ростовщика» из собрания Львовской картинной галереи. Проведенная ими экспертиза выявила подпись художника, которая была сфотографирована, и установила ее аутентичность.
Таким образом, благодаря активной и кропотливой помощи товарищей Герасуна А.А. и Седова Ю.И. была разгадана тайна картины, которая окружала ее почти три столетия.
Дирекция Львовской картинной галереи сердечно благодарит работников Львовской областной прокуратуры за проделанную большую работу и выражает надежду на дальнейшее тесное творческое сотрудничество с ними.
С уважением,
директор Львовской картинной галереи
Б. Возницкий
Закончив разговор, Герасун уселся в свое неподвижное, словно выросшее из пола кресло и весело посмотрел на меня:
— Ну, как документик?
— Интересный.
— Вот так вот! Мы тут не только убийц с насильниками ловим, но и культурные ценности стране возвращаем!..
Потом он с удовольствием рассказал, как разгадывал тайну картины, а телефон, словно проникнувшись важностью момента, ни разу не перебил его.
История, о которой я краем уха уже кое-что слышал, показалась мне еще более интригующей, и я стал задавать вопросы. Закончились они тем, что уже через полчаса мы ходили по залам Львовской картинной галереи и беседовали с Борисом Григорьевичем Возницким. А он, немного повторив уже рассказанное мне до этого Герасуном, скрупулезно излагал обстоятельства событий, происшедших с картиной, но в более полном и завершенном виде. А складывались они так…
Сентябрьским утром 1972 года, когда Париж еще спал, от Лувра по украшенным национальными флагами улицам в сопровождении эскорта вооруженных мотоциклистов отошла бронированная машина. В аэропорту из нее вышли двое мужчин. На их глазах грузчики вынесли из машины ящик и после соответствующего оформления внесли его в самолет, который направлялся по маршруту Париж — Москва. Попрощавшись со спутником, в самолет поднялся один из тех, кто ехал в броневике…
Это был директор Львовской картинной галереи Борис Григорьевич Возницкий, которого провожал представитель Министерства культуры Франции. Он вывозил на родину картину выдающегося живописца первой половины XVII столетия Жоржа де Латура «У ростовщика». После пятимесячного экспонирования во Франции картина возвращалась к своему законному владельцу во Львов.
Ничего особенного в торжественном эскорте не было. Все выдающиеся произведения живописи перед отправкой в заграничное турне теперь застраховываются и, чтобы избежать всяческих неожиданностей, соответствующим способом под надежной охраной транспортируются.
Однако почему в столице Франции в мае того же 1972 года, когда Париж готовился к открытию выставки произведений Жоржа де Латура как к великому событию в культурной жизни страны, когда сюда, в оранжерею Тюильри, были свезены все творения, которые, так или иначе, связывали с именем этого мастера, когда многометровые репродукции картин Латура украсили весь город, картину, которую по просьбе французского посольства в Москве вез Возницкий, не встречали ни бронированная автомашина, ни эскорт вооруженных мотоциклистов?
Дело в том, что французские искусствоведы, занимающиеся творчеством де Латура, вовсе не были уверены, что картина «У ростовщика» принадлежит именно кисти знаменитого художника из Лотарингии. И их сомнения можно было понять. Ведь было известно, что в мире существует тридцать одна картина де Латура, причем только на восьми из них значилась собственноручная подпись художника. Организаторам выставки в Лувре было также известно про существование в разных странах еще около двух десятков картин, авторство которых в разное время исследователи приписывали де Латуру. Вот вместе с этими работами, в подлинности которых не было уверенности, на выставку и была приглашена картина из Львова. А таким эскорт не полагался.
— Придя следующим, после прибытия в Париж, утром в Лувр, — рассказывал тогда Возницкий, — я стал свидетелем необычной сцены. Наша картина еще не была вывешена, а стояла возле стены. Перед ней стояли на коленях несколько известнейших знатоков — они внимательно рассматривали детали полотна. Несмотря на мнение старейшего эксперта по творчеству де Латура профессора Паризе, который приписал львовский оригинал другому мастеру, картина «У ростовщика» все-таки была отнесена к раннему периоду творчества де Латура и выставлена среди его признанных творений. Этому, естественно, предшествовал длительный обмен мнениями между организаторами выставки, споры…
