Настоящей находкой для компании оказался молодой офицер Роберт Клайв.
Родившийся в 1725 году Клайв был трудным ребенком. Он был вздорен, ленив и совершенно не желал учиться, за что его выгнали из школы. Когда юноше исполнилось 18 лет, его отправили в Мадрас на службу в Ост-Индской компании. Там молодой человек поначалу часто затевал ссоры, подрался на дуэли, пристрастился к опиуму, а также совершил несколько попыток самоубийства. Однако чего не смогли добиться учителя и воспитатели в Англии, сумела сделать библиотека мадрасского губернатора: юный Клайв увлекся чтением и в короткий срок ликвидировал пробелы в образовании. Во время войны с французами он отличился, за что получил звание полковника. Но звездный час настал для него в 1756 году когда наваб (правитель) Бенгалии Сурадж уд-Доула захватил принадлежавшую англичанам Калькутту.
Компания приказала полковнику Клайву отбить Калькутту, что он и сделал. Но этого ему было мало, и он организовал против наваба заговор, в котором участвовали связанные с компанией бенгальские ростовщики и вельможи.
Клайв возобновил войну, и 23 июня 1757 года войска компании сошлись с армией Сураджа уд-Доулы под Плесси близ Калькутты. Войско наваба превосходило отряд Клайва примерно в 20 раз. Тем не менее индийцы были наголову разгромлены, Сурадж уд-Доула лишился трона и головы, а Бенгалию возглавил предавший своего наваба полководец Мир Джафар, ставший послушной марионеткой в руках Клайва. Отныне компании принадлежали огромные территории на востоке Индии с многомиллионным населением. Лондонским акционерам пришлось выступать в роли собственников целой страны, что их, впрочем, нисколько не испугало.
Страна больших возможностей
Чем больше компания походила на государство, тем больше ее менеджеры становились похожи на коррумпированных чиновников. После битвы при Плесси Клайв присвоил себе £234 тыс. из казны наваба, которая теоретически должна была перейти под контроль компании. Но не один лишь Роберт Клайв умел делать деньги: если самой компании удалось с 1757 по 1765 год вывезти из Бенгалии £5,26 млн, то за тот же период к рукам ее менеджеров прилипло около £3 млн. Персонал действовал в Индии в своих интересах с неменьшим усердием, чем в интересах акционеров, что в течение ближайших 20 лет поставило компанию на грань банкротства.
Дела в Бенгалии велись с размахом. Англичане и их индийские агенты торговали беспошлинно, в то время как для остальных купцов были введены многочисленные таможенные посты. На компанию работали тысячи местных ткачей, которым выплачивались небольшие авансы, а готовая продукция изымалась по мизерным ценам. Ткачам запрещалось работать на сторону, пока не был выполнен заказ компании.
Налоги, значительно увеличенные англичанами, также взимались в пользу компании, в то время как навабы довольствовались фиксированной пенсией. Британцы не изменили существовавшей в Индии системы налогообложения: главным налогом оставался поземельный, его собирали с крестьян заминдары – наполовину помещики, наполовину откупщики. Они вносили в казну фиксированные суммы, а из крестьян выколачивали столько, сколько те могли уплатить. Английская администрация работала эффективнее слуг наваба: налоги не только были повышены – повышалась и их собираемость. Так, в 1763 году компания собрала в Бенгалии £646 тыс., в 1764-м – 762 тыс., а в 1765-м – £818 тыс.
На собранные таким образом средства компания закупала интересующие ее товары для отправки в Европу. Впрочем, торговые операции в Индии также проводились на основе принципов, отличных от законов свободного рынка. Один из служащих компании описывал процесс купли-продажи так: «Агент компании насильно заставляет жителей покупать его товары либо продавать свои. В случае отказа немедленно следует порка или тюрьма. Агенты компании платят за забираемые товары гроши либо ничего не платят».
Сам Клайв, описывая ситуацию, сложившуюся в Бенгалии в период его правления, говорил: «Я могу сказать лишь, что такой анархии и коррупции, как в Бенгалии, я не видел ни в одной стране. Служащие накладывали контрибуцию и вымогали деньги у каждого, кто имел хоть какую-либо власть, начиная от наваба и кончая последним заминдаром».
Опустошению подверглась не только Бенгалия, и страдали не одни лишь крестьяне и ткачи. Служащие компании опутывали долговыми обязательствами целые княжества. Так, правитель княжества Карнатик наваб Мухаммед-Али допустил на свои земли субсидиарные войска компании, которым, как выяснилось, он платить не может. Наваб задолжал компании, а чтобы платить по счетам, начал одалживать у ее служащих. Долг все рос и рос, достигнув к 1769 году £880 тыс. Одним из главных кредиторов Мухаммеда-Али оказался некий Пол Бенфилд, занимавший в Мадрасе должность архитектора с годовым окладом £200. Наваб был должен Бенфилду £230 тыс. Будучи младшим клерком компании, Бенфилд имел лучших лошадей в Мадрасе и жил в роскоши. Кроме Бенфилда в операции по закабалению Карнатика принимали участие служащие среднего звена господа Тейлор, Медженди, Колл, а также полковник Стюарт. Эти люди благодаря нажитым в Индии состояниям приобрели значительное влияние в высшей администрации компании и среди властных кругов Англии. Так, Бенфилд провел в палату общин семерых депутатов, а впоследствии сам сделался членом парламента. Своего поверенного Ричарда Аткинсона, который непосредственно занимался продвижением в парламент нужных людей, Бенфилд ввел в совет директоров компании, а также сделал его членом совета олдерменов (городского совета) Лондона.
Расплачиваясь с кредиторами, наваб Карнатика пустил своих подданных по миру, и в дело вмешался губернатор Мадраса лорд Пигот, попытавшийся обуздать аферистов. Лорд решил отправить к навабу своего представителя для расследования обстоятельств дела, однако мадрасский совет, члены которого уже были повязаны с группой Бенфилда, отклонил кандидатуру, предложенную Пиготом, и направил к Мухаммеду-Али полковника Стюарта. 24 августа 1776 года полковник Стюарт арестовал губернатора Пигота и заключил его в тюрьму, где несчастный лорд вскоре скончался. В Англии началось парламентское расследование происшедшего, однако люди Бенфилда и его сообщников подкупили нужных депутатов, и дело было замято.
После смерти Мухаммеда-Али его земли, а также его долги перешли к компании, которая оказалась теперь должна собственным служащим 20 млн 390 тыс. 570 фунтов. В итоге большую часть долга компания платить отказалась, однако 1 млн 346 тыс. 796 фунтов все же были выплачены кредиторам покойного наваба.
Служащие компании составляли себе состояние и более простыми способами. Так, английский наместник Динаджпура – одной из бенгальских областей – Джеймс Гудлэд назначил управлять сбором податей индийца Деби Синга, который ранее был выгнан компанией со службы за излишнюю жестокость. При том что Гудлэд оставался в стороне, его протеже буквально до нитки ограбил динаджпурцев, выколачивая из них все, что те имели. В Динаджпуре было разрушено ремесло, на треть сократились посевы (Деби Синг забирал даже то зерно, которое предназначалось для сева), население начало разбегаться по джунглям. На дорогах были выставлены патрули, которые возвращали беженцев обратно.
