Янкерд выпрямился.
– Достоинство! Выиграю свое достоинство и свою честь.
Не меня выбирают, как лошадник коня, а я приду и возьму прекрасную Итанию по
праву мужчины. Так она больше будет меня уважать!
– Будет ли? – усомнился Щажард.
– Будет! Женщины – странные создания: чтут того, кого
побаиваются.
Поздней ночью Тулей с отрядом отборных телохранителей выехал
из города. Никто этого не заметил, Тулей умел покидать Куябу незаметно. Под
утро он прибыл в воинский стан князя Огнеяра, переговорил с ним, стараясь не
поднимать тревоги, тут же из шатра князя поскакали гонцы.
Пришло известие, что со стороны Нижней Куявии стремительно
движется большое конное войско. Огнеяр встревожился, все еще не хотел верить,
что тцар прав, но на всякий случай велел войскам занять боевые позиции, а всем
облачиться в доспехи, что с месяц как пылятся на складе да в обозе.
К обеду разосланные вперед и во все стороны летучие отряды
донесли, что во главе приближающегося войска рассмотрели князя Янкерда.
– Он с ума сошел, – сказал наконец Огнеяр. –
Я поверить не могу…
– Почему? – спросил Тулей.
– Мы с ним в родне! – ответил Огнеяр негодующе.
Тулей лишь горько усмехнулся. Вдали поднялось пыльное
облако, раздвинулось по всему горизонту. Вскоре заблистали искры, самые зоркие
начали различать скачущих всадников, а потом донесся тяжелый гул.
– Панцирная конница, – определил Огнеяр. – В
самом деле сошли с ума… Кони уже заморились! О чем они думают!
– Кони?
– Янкерд, – огрызнулся Огнеяр. Он был старше
Тулея, помогал ему захватить трон и теперь не слишком прогибался перед бывшим
соратником. – Они же доскачут сюда уже в мыле!
– Он не рассчитывал, что успеем надеть доспехи, –
сухо сказал Тулей. – Торопился, чтобы повнезапнее…
– Вот тут ему и обломится, – сказал Огнеяр
недобрым голосом. – Я не посмотрю, что родня. Присягу нарушать не смей!
Тяжелая панцирная конница обрушилась на воинский стан, как
горная лавина. Правда, навстречу взвилась целая туча стрел, много отважных
конников так и не успели схватиться за щиты, тяжелые стрелы пробивали легкие
доспехи, впивались в глаза, руки, ноги, калечили коней, а те начинали метаться
и ломали строй.
Затем, когда были у самого лагеря, с земли поднялись
копейщики, разом уперли в землю тупым концом огромные копья, направив остриями
в сторону скачущих всадников. Лавина, не успев остановиться или развернуться,
насаживалась телами, страшно ржали кони, кричали люди, а через их головы со
змеиным свистом летели стрелы, выбивали из седел уже в дальних рядах, калечили.
Взбешенный Янкерд с сотней самых отважных героев понесся в
середину обороны. Рядом скакал престарелый воитель князь Шмель, могущественный
бер, властелин земель вдоль обеих берегов Нижней Дены, он прокричал на скаку:
– Если успели приготовиться, нам придется плохо!
– У них не было времени! – крикнул Янкерд бешено.
– Но почему…
– Это всего лишь один воинский стан!
Следом неслась конная сотня беричей, за сотней земля гудела
под копытами коней тысячи песиглавцев, личного войска Янкерда. Впереди шел
лютый бой, воины Огнеяра сумели остановить атаку на измученных конях, те
храпели и отказывались идти дальше, приходилось драться, не сдвигаясь с места.
– Вперед! – кричал Янкерд. – Вперед!
Он прорвался через передние ряды, за ним вклинилась сотня
героев, начали расширять прорыв, однако с боков ударили хорошо вооруженные
всадники Огнеяра, в таких же панцирях и с такими же мечами, но на отдохнувших
свежих конях. Часть героев полегла, осатаневший от неудачи Янкерд едва вырвался
из клещей, пересел на свежего коня, снова повел в наступление.
За это время подошли войска наместника Верхней Куявии
Семиряда, ударили с ходу по Огнеяру. Янкерд приободрился, повернул своих
бегущих воинов и снова бросил в бой.
Тулей сражался в первых рядах. Потный, хрипящий, он валился
на руки слуг, что следовали за ним гуськом, его отпаивали холодной водой,
обливали, и он снова, в мокрых блестящих доспехах, бросался в бой. За этот
первый день непрерывных схваток, валясь с ног от усталости, он ухитрился
похудеть так, что уже почти с легкостью взбирался на коня. Мягкий жир быстро
стаивал с его тела, обнаружились мышцы и толстые жилы воина. Многие из старых воинов
вспомнили и начали рассказывать молодым, что тцар у них тот самый герой,
который убил самого Ютиггу, пришедшего из неведомых земель и с помощью злых
колдунов захватившего трон. Это было тридцать лет назад, за это время выросло и
возмужало новое поколение, которое застало только спокойное тцарство-вание, но
старые воины узнали и славили своего вожака.
К Янкерду прислал немалое войско бер Липун, знатный и гордый
наследник земель Нижнегорья, всегда недовольный Тулеем, всегда ропщущий, а вот
к Огнеяру помощь не приходила. Огнеяр потемнел, чуял вину, не поверил Тулею и
не разослал гонцов сразу.
У Янкерда был пятикратный перевес, и войско Тулея, хоть и
сражалось храбро, начало отступать к городу. Янкерд привел не просто впятеро
больше войск, с ним явились Задарел, Цвиркун, Канев, Вiльк и даже Грег, в
предательство которого Тулею поверить было труднее всего. К тому же все были
закаленными в боях воинами, войско тоже умело драться не только в учебных боях,
в то время как войско Тулея брало оружие только раз-другой в неделю для никому
не нужных упражнений.
На беду, Янкерд привел с собой две орды горных карликов,
дюжину горных великанов и даже сумел как-то привлечь на свою сторону троих
наездников боевых драконов.
Еще хуже – тайные противники тцара в самом городе сумели
разжечь бунт простонародья в благословенной Куябе. Не столько простонародья, а
ворья, нищих, контрабандистов и любителей пограбить. От неожиданности Тулей
замешкался, переоценил опасность, бросил на подавление войско, хотя хватило бы
и усиленной городской стражи, из-за чего в городе пролились реки крови, кое-где
начались пожары, а сами солдаты, озверев от легкой добычи, заодно врывались в
подозрительные дома, грабили, насиловали, били дорогую посуду.
Когда солдат наконец удалось утихомирить и вывести за
городские врата, из-за редкого леса показались отступающие войска Огнеяра.
Всадники ехали понурые, на множестве телег везли раненых. Бегства нет, но все
же отступление, отступление…
Они пятились до самых стен города. Раненых и особенно
потрепанные в боях отряды Тулей велел ввести в Куябу и разместить по ту сторону
стен, а остальные воины, изнемогая от усталости, рыли защитные валы, втыкали в
землю острые колья, готовились к тяжелому сражению.
Из леса тянулись последние группки воинов. Некоторые при виде
города теряли последние силы, падали на обочину и засыпали, не выпуская из рук
оружие с зазубренными лезвиями.
