В этой скоротечной войне почти не было обозов, а то все были
бы потеряны. К счастью, армия Янкерда была измотана тоже, иначе догнать и
рубить отступающих было бы легкой забавой.
Конное войско потеряло две трети коней: гномы ловко
проскакивали под брюхо и резали коням сухожилия, вспарывали брюха. Захваченных
гномов люди Тулея не просто убивали, это за убийство человека бы просто убили,
как врага, но за убийство своих любимцев озверелые кавалеристы расчленяли
гномов как безумные, а потом в бешенстве бросали останки в сторону их отрядов.
Ночью северную часть неба охватило красное зарево. В
молчании люди Куябы смотрели, как багровый свет превращается в красное пламя.
Горели села, которые снабжали город зерном и мясом.
Тулей прохаживался по городской стене. Ее ширина позволяла
идти троим в ряд, но никто на такое не решался, стража держалась сзади. Впереди
по каменной лестнице со стороны двора поднялся Барвник, поклонился.
– Плохие вести, Ваше Величество. Тулей отмахнулся.
– Говори. Я и не жду радостных.
– Я смотрел в волшебные зеркала. Колдуны Янкерда
пытались закрыть туманом, но силы у них пока что слабоваты. Я видел еще одно
войско, что подошло с севера. Я рассмотрел знак…
– Ну-ну! – сказал Тулей нетерпеливо.
– Ваше Величество, это были люди наместника земель
Прилесья.
Тулей дернулся.
– Уверен?
– Я сам не поверил, – сказал Барвник
печально. – Но потом я рассмотрел и его самого. С ним двое сыновей, а также
братья.
Тулей погрузился в угрюмое раздумье. Одного из своих
ближайших соратников, бедного, но отважного и благородного воина, он возвысил
до наместника богатых и обширных земель Прилесья, угадав в молодом парне острый
ум, волю и способность управлять большими землями. Тот был счастлив, в глазах
блестели слезы благодарности…
– Нам ничего не остается, – сказал он тяжелым
голосом, – как сражаться. Как ни внезапно ударил Янкерд, но не могли же
все перейти на его сторону? К нам обязательно должна подойти помощь.
Обязательно.
Барвник кивнул.
– Да, Ваше Величество. Я только боюсь, что помощь может
запоздать. Мы все-таки проморгали… Ведь знали же, что Янкерд мечтает о троне! Я
предупреждал, что он уже ведет осторожные переговоры с недовольными вашей
властью. Но до выступления было так далеко… Тулей кивнул.
– Ты прав, далеко.
– Но что заставило его так внезапно нарушить свои же
планы? Очень правильные, холодные, расчетливые?
Тулей хмыкнул, посмотрел на расстроенное лицо однорукого
мага.
– А ты не догадываешься?
– Догадываюсь, – ответил Барвник тоскливо. –
Но так не люблю этих внезапностей! Он рассчитывал холодно и четко, мы тоже
рассчитывали холодно и четко… Если бы он все делал безукоризненно, он был бы у
нас в мешке. А так…
Тулей зябко передернул плечами.
– Что-то дует здесь. Ночи уже холодные, вот уже листья
сыпятся. Думаю, что завтра же Янкерд бросит всех на приступ. Ему надо спешить,
не считаясь с потерями. Как ни крути, но помощь к нам подойдет! И верных мне
людей в Куявии намного больше. Тогда ему небо покажется с овчинку.
Рано утром запела труба. На воротах и на стенах уже
толпились лучники, с высоты из-за укрытий легко пришпиливали к земле всех, кто
приближался на расстояние выстрела. Даже из отряда тяжеловооруженных латников,
посланных к воротам, ни один не вернулся: пространство было усеяно
распластанными телами.
На стенах орали весело, свистели, махали руками, приглашая
приходить еще. Тулей улыбался сдержанно, Барвник хмурился, даже Щажард обеспокоенно
посматривал по сторонам.
– Не нравится мне это, Ваше Величество…
– Полагаешь, отвлекают?
– Да, что-то готовится. Вам лучше во дворец. Тулей
сказал хмуро:
– Я тоже чую. Янкерд как-то задумал прорваться в город.
Может быть, изнутри? Через подземные ходы? Я вроде бы все велел заложить
камнями. А где нет, там усилил стражу…
– Не знаю, но он не настолько глуп, чтобы пытаться
выбить ворота тараном или взбираться по лестницам. Тулей кивнул.
– Хорошо, отбываю. Если спросят, куда я делся, скажи,
что здесь все хорошо, на них надеюсь, мое присутствие здесь ни к чему.
Щажард следил за тцаром со странным выражением. Тулей за эти
дни исхудал, стал жестче, из-под жира и сала проступило жилистое тело воина.
Даже говорит теперь резко, отрывисто, о еде не вспоминает, а спать готов прямо
на городской стене, завернувшись в плащ. Он снова стал вождем, за которым
когда-то шли на Куябу тысячи земледельцев, вооруженных только вилами да косами,
шли… и побеждали.
Тулей успел взобраться в седло и отъехать на сотню шагов,
как раздался могучий грохот. Земля вздрогнула, слева часть городской стены
укрыло быстро растущее облако пыли. Облако росло, ширилось, в нем поднимались
фонтанами новые струи пыли. Земля вздрогнула еще несколько раз, уже тише, а
потом сквозь затихающий грохот прорезался ликующий боевой клич старинного рода
Янкердов.
Облако еще не рассеялось полностью, но Тулей увидел, что
стена на том участке исчезла. Справа и слева высится стена, но там провал,
словно все камни ушли под землю… Он похолодел, вспомнив, что с Янкердом пришли
горные гномы. Мерзавец давно уже рассчитал, что единственный реальный способ
ворваться в неприступный город – это призвать на помощь этих таинственных
существ, что обычно не покидают своих подземных нор.
– За Куявию! – вскрикнул он.
Телохранители сомкнулись было вокруг, но, он, выхватив меч,
повернул коня и бросился навстречу прорвавшимся в город войскам врага.
Один отряд янкердцев сразу ринулся к воротам, перебил
ошалевшую стражу и распахнул ворота. Лучники со стен перенесли огонь на них,
всех перебили, но в распахнутые ворота уже ворвались бесчисленные войска.
Конница понеслась в глубь города, а пешие ринулись на стены, горя желанием
отомстить за гибель многих товарищей.
Янкерд несся впереди своей отборной, хотя и сильно
поредевшей сотни, меч в вытянутой руке блистал злыми искрами. Дорогу пытались
заступить воины городской стражи, их рубили беспощадно, но те все-таки
ухитрились задержать ненадолго конницу. Перед выходом на городскую площадь, за
которой уже дворец, какие-то грязные простолюдины ухитрились перегородить
дорогу перевернутыми телегами. Пока их рубили и растаскивали, с окон и даже с
крыш бросали на головы горшки, стулья, даже тяжелую мебель. Несколько человек с
разбитыми головами сползли на землю.
– Вперед! – кричал Янкерд. – Все во дворец!..
Рубите всех, кто сопротивляется!
Ворота, ведущие в сад, рухнули, завязались схватки с
многочисленной стражей, Янкерд, не ввязываясь в эти бессмысленные драки,
проскакал ко входу во дворец. Белый, сверкающий на чистом голубом небе, залитый
оранжевыми лучами солнца, он высился гордо, радостно, от него шло сияние, но
Янкерд помнил, что это за сияние и от чьих глаз исходит!
