– Не пройти, – сказал он чужим голосом, – но
и не убежать… Олекса!
– Да, – подтвердил Олекса. – Эта стена мчится
в нашу сторону куда быстрее скачущего коня… и даже быстрее летящей стрелы!
Придон, тебе лучше бы сюда…
В голосе героя была безнадежность, надвигающаяся стена огня
сожжет все, недаром здесь под ногами пепел, земля покрыта ноздреватой золой, а
под нею вовсе спекшийся шлак…
Олекса и Тур укрылись за массивным каменным гребнем, как за
огромным щитом. Придон сам видел, что стоять глупо, поколебался, теряя время,
но все-таки выскочил, ошалелые мыши все еще бегут серыми ручейками, прыгают по
его ногам, а в воздухе сплошное месиво падающих перьев. Обычно чистое синее
небо стало неприятно белесым, болезненным. Солнце покраснело, увеличилось в
размерах, как при закате. – Придон, не успеешь!.. Ложись…
Страшный хруст, камни вывернуло, мимо прокатился, набирая скорость,
как перекатиполе под напором ветра, огромный камень. Тугая волна горячего ветра
и едкой пыли сбила с ног. Сверху посыпалась щебенка, пучки травы, упало что-то
мягкое, тут же исчезло, и только теперь Придон увидел надвигающуюся
слепяще-белую стену – вершиной в облаках, основанием в земле, а все эти
вывороченные камни – всего лишь тугая волна урагана, которую гнала перед собой
стена из немыслимо твердого огня.
Он упал, зажмурился и закрыл глаза ладонями. Сверху
накатился жар. Тело вскрикнуло от острой боли. Жар тут же исчез, только под
руками что-то тлело, дымок старался ввинтиться прямо в ноздри.
Перед глазами чернело звездное небо, затем звезды
превратились в светлые пятна, разрослись, он повернул голову и ошалело
посмотрел в ту сторону, куда ушла огненная стена, затем оглянулся на камень, за
которым прятались сыновья Аснерда.
Олекса уже бежал к нему.
– Придон!.. Придон, ты жив?
Придон поднялся, ощупал себя. Не только жив, но и цел. А
стена из огня, что одним только давлением воздуха сметала с пути огромные
камни, не тронула на нем ни волоска. Как и на братьях.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Олекса. –
Тур, поднимайся!.. Нам не всегда будет так везти…
Он не договорил, но Придон понял, что в следующий раз может
накатить волна, что испепелит даже кости.
Глава 18
Далекий красный горизонт начал подергиваться, придвигался
рывками, отпрыгивал. Придон оглянулся на Олексу, у того в глазах озабоченное
выражение, непонимающее. Тур двигается, как… тур, наклонив голову, злой, мышцы
перекатываются под прочной кожей. Иногда покачивается, словно земля под ним
колышется, в глазах ярость, кулаки стиснуты.
Придон не уловил миг, когда земля опрокинулась, удар, он
грохнулся навзничь, ошалело смотрел в страшное пурпурное небо с быстро летящими
лиловыми тучами. Тело застонало, вымаливая отдых.
– Не заставишь, – прохрипел он, встал и даже не
пнул камешек, который сумел так ловко опрокинуть артанина.
Несколько раз проваливался, но уже не в болото, а в сыпучие
ямы с раскаленным песком и горячей галькой. Выскакивал как ошпаренный, но
дважды ожегся очень сильно. На локте и на предплечье вздулись водяные пузыри.
Когда упал снова, сорвал напрочь, потекла мутная водичка, лохмотья кожи жалко
повисли.
Справа и слева снова появились каменные стены. Не высокие,
но отвесные, с камня словно стесали все неровности, не взберешься.
Однажды стены сдвинулись так близко, что уже думал – конец,
не протиснется. Глаза слезятся, но даже под опущенными веками двигаются эти
стены, а сверху несется раскаленное в небесном горне небо. Он попробовал
всмотреться в тучи, тут же почудилось, что тучи замерли, а с большой скоростью
двинулись стены, и, чтобы удержаться, он поспешно сдвинулся.
Поднявшись, вытер кровь из разбитого носа, дальше шел, глядя
только под ноги и перед собой. Даже на стены не смотрел, там с обеих сторон
двигаются странные фигуры, в которых он отказывался признавать себя.
– Придон! – послышался сзади крик. – Ты не
забыл?
Олекса и Тур двигались, как два груженых коня, упираясь в
землю с таким усилием, будто тащили тяжело груженную телегу. Придон
остановился, крикнул:
– О чем?
– Что ты не один!..
А остроглазый Олекса прокричал:
– Не отрывайся далеко!.. Ты не видишь, что в небе?
Придон протер глаза. Не почудилось, в самом деле стало темнее.
Рискнул бросить взгляд вверх, небо уже не красное, а почти черное, как уголь
костра, через который проглядывают искорки…
Сверху сыпались черные снежинки. Целая туча, черный
снегопад, и, лишь когда голову и плечи покрыло этим слоем, он ощутил тепло и догадался,
что это пепел неведомого грандиозного пожара. Черного снега нападало столько,
что ему стало страшно, вдруг да засыплет, но снегопад оборвался так же резко,
как и начался.
Теперь в дальних зеркалах стен двигалась черная как уголь
фигура. Земля под ногами беспокойно подрагивала. Иногда он слышал ворчание,
однажды прямо из-под ног донесся откровенный стон. Он поспешно двинулся дальше
с сильно бьющимся сердцем, уверяя себя, что это не подземный бог заключен в
толщу камня, а просто мерещится от усталости.
Олекса догнал, пошел рядом. Вскоре с другой стороны
замаячила фигура Тура. Придон догадался, что братья ощутили что-то тревожное.
– А вот здесь, – сказал Олекса сухим, как
пересохшая трава, голосом, – начинаются Лихие Земли.
– Тогда где дивы? – спросил Тур.
– Не накаркай, – предостерег Олекса.
– Все равно нарвемся, – буркнул Тур. – Да и
Придону вон интересно…
Придон ежился, черные снежинки больно нажгли кожу, плечи
саднило и все зудело. Степь впереди без всякого перехода перешла в такую же
ровную и бескрайнюю равнину… но только черную, без травы. В лицо пахнул горячий
воздух, более горячий, чем дул раньше, словно там в черной степи только что
отбушевал исполинский пожар.
Под подошвами сухо пощелкивала черная, выжженная земля. И с
каждым шагом едва ли не суше, тверже. Почудилось, что сквозь плотную кожу
проникает жар, но скорее всего мерещится. Хотя воздух здесь в самом деле суше и
теплее…
Степь словно утоптали для гигантской несостоявшейся битвы.
Ни ям, ни выбоин, напротив – он ощутил, что идет по такой же черной скале,
только брошенной плашмя. Всмотрелся под ноги, но все в горячей черной пыли,
ноги до колен черные, с блестящими искорками.
Всюду по степи проносились заморочники, похожие на струи
тумана, только очень быстрые, живые. А подальше неспешно двигались пугающе
огромные смерчи, встав на кончик хвоста, вертелись с огромной скоростью,
изгибались, наклонялись, черные воронки смотрели в раскаленное пылающее небо,
захватывая оттуда жар и красные угли, но иногда гибкие тела смерчей изгибались
настолько, что черная земля с поверхности устремлялась в раструб целой тучей.
