Ксюша смотрела на то, как они постепенно отдаляются от нее, медленно двигаясь к центру зала, туда, где располагалась площадка для танцев. Ее охватило какое-то странное чувство. Она могла поклясться, что прежде никогда не испытывала ничего подобного. Безусловно, Николай ей нравился, и нравился очень сильно, но в Ксюшиной жизни было немало мужчин, к которым она испытывала интерес и влечение. А тут помимо этого существовало что-то еще. Какой-то комок в горле, мешающий дыханью, какая-то щемящая горечь. Перед ее взглядом все стояло его лицо, его глаза, одновременно грустные и озорные, доверчивые и насмешливые. Как в нем сочетается все это: мужество и спокойствие уверенного в себе, видавшего виды человека и почти детская непосредственность, какой-то внутренний свет, неброский, едва заметный, но неодолимо манящий, притягивающий? Наверное, многого о нем они с Ольгой так и не узнали, да и узнают ли с его скрытностью и стремлением остаться в тени?
Над залом тихо плыла печальная, романтическая мелодия. Ксюша вдруг ощутила перед глазами невесть откуда взявшуюся, зыбкую пелену и с изумлением поняла, что это слезы. Неужели она плачет? Но отчего, по какому поводу?
Ксюша поспешно полезла в сумочку, достала оттуда косметичку и принялась спасать тщательно накрашенные ресницы. Она не узнавала себя. Реветь из-за парня — ну не глупость ли! Даже если этот парень бывший чемпион и медалист, а ныне самый соблазнительный и желанный из всех представителей мужского пола! Нет, дудки, нужно взять себя в руки, тем более, Ольга и Николай вот-вот вернутся. Упаси Бог, они застанут ее в таком виде.
Однако Ксюша напрасно волновалась: Николай и Ольга не думали отрываться друг от друга, стояли в самом центре зала, обнявшись, и тихонько покачивались в такт музыке. Ксюша глянула на них, и слезы вновь побежали по ее щекам.
Ну, почему, почему он с ней? Ведь Ольга совсем не красавица, и под глазами у нее уже заметны первые морщинки. И прическа никуда не годится, и косметикой она почти не умеет пользоваться. А у Ксюши нет ни одного изъяна, она для всех хороша. Для всех, но не для Николая.
Она вдруг осознала это с пугающей ясностью и неотвратимостью. Он равнодушен к ней. Его не трогает ни ее красота, ни бойкость, ни восхитительная, точеная фигурка, ничего. Возможно, та, другая, которая предала его, тоже была невероятная красотка, и теперь у Николая что-то вроде аллергии на слишком яркие женские прелести. А может, дело в чем-то еще, неподдающемся расчетам и логике.
Ксюша вздохнула тяжело и горестно, как не вздыхала никогда в жизни. В это время музыка стихла. Николай выпустил Ольгу из объятий, и они медленно пошли к столику.
— Это было прекрасно, — призналась Ольга и залпом выпила оставшееся на дне бокала шампанское. — Ксюнь, теперь твоя очередь. — Она почти упала на стул, откинулась на спинку и мечтательно запрокинула лицо.
Ксюша впилась в подругу цепким и ревнивым взглядом. Она искала следы влюбленности, и, к своему облегчению, не находила их. Ольге просто было хорошо, легко и приятно. Возможно, на месте Николая мог быть кто-то другой, кто сумел бы отвлечь ее от постоянной тоски и боли, помочь расслабиться, научить жить настоящим, получая удовольствие от простых человеческих радостей.
Ксюша решила, что рано забила тревогу. Никто ни в кого не влюблен. Все трое пока лишь на стартовой площадке, и от нее одной зависит, успеет ли она вырваться вперед и победить. От нее одной. Она обворожительно улыбнулась Николаю. Тот ответил на ее улыбку, хотя вид у него был слегка отсутствующий. Он будто грезил наяву.
— Куда же делась музыка? — слегка капризным тоном осведомилась Ксюша.
— Сейчас будет. Гитарист куда-то отошел. — Николай кивнул в угол, где сидели музыканты. Блестящая электрогитара, действительно, лежала на стуле, а игравший на ней парень уже возвращался, неся в руке стакан воды.
— Наверное, пить захотел, — шутливо пояснил Николай.
— Наверное. — Ксюша мягко и плавно поднялась из-за столика, тронула его ладонь кончиками пальцев. — Пошли?
— Да, идем. — Его рука уверенно легла ей чуть пониже талии. Ксюша приблизила голову к его лицу и уловила жаркую волну желания, идущую от его тела.
Кого он хочет? Ее или Ольгу? Или просто любую женщину, которая доставит ему физическое удовольствие? Она сделает так, что он захочет ее. И будет хотеть долго-долго, пока ей самой не надоест. Может быть, всю жизнь.
Она обвила руками его шею, ее щека касалась его подбородка. С трогательной хрипотцой запел саксофон. Ему тихо и меланхолично вторила гитара. Николай уверенно вел в танце, Ксюша видела прямо перед собой его глаза. Они казались бездонными и отрешенными.
— О чем ты думаешь? — спросила она полушепотом.
— Ни о чем. — Он обнял ее крепче.
— Так не бывает. Ты просто не хочешь признаться.
— Хорошо, скажу. Я думаю том, что ты опасная девушка. Мимо такой трудно пройти.
— Зачем проходить? — Ксюша провела пальчиком по его лицу.
Он улыбнулся.
— Знаешь, некоторые строят свои планы.
— Я привыкла нарушать планы. — Она глядела на него дерзко и откровенно. Она уже чувствовала волну, накрывающую их обоих — еще немного, и никакие слова не будут нужны. Это была почти победа. Их губы медленно и неотвратимо тянуло слиться в поцелуе. Ксюша закрыла глаза в сладком ожидании. Но… ничего не произошло.
Музыка вновь смолкла, руки Николая соскользнули с ее талии. Ксюшу словно внезапно разбудили грубым, нетерпеливым толчком. Она смотрела на него, ничего не понимая.
— Танец кончился, — произнес он, и в его взгляде читалась скрытая насмешка.
— Вижу, что кончился, — с досадой проговорила Ксюша. — С Ольгой ты протанцевал не один танец, а не меньше пяти.
— Она танцует значительно хуже. Мне пришлось немного подучить ее. Что касается тебя, ты на высоте. — Николай уже не прятал иронии, он откровенно язвил. Почему? За что? — Оля скучает. Пойдем к ней. Все-таки, у нее день рождения.
— Фальшивый день рожденья! — в отчаянии произнесла Ксюша, но выбора у нее не оставалось. Николай уже двигался обратно, к столику. Она могла лишь понуро следовать за ним.
Ольга так и продолжала сидеть в позе, в которой они ее оставили. Со стороны можно было подумать, что она спит.
— Добрый вечер. — Николай потормошил ее за плечо.
Ольга вернулась с небес на землю.
— Как? Уже все? Мне показалось, что прошло всего минут пять.
— Так и есть, — пробурчала Ксюша, садясь на свое место.
— Сейчас горячее принесут, — объявил Николай.
— Куда уж горячее? — притворно ужаснулась Ольга. — Я и так наелась, еле дышу.
— Зато Ксения все еще голодная. — Николай хитро подмигнул.
Ксюша с мрачным видом показала ему кулак. Есть ей совершенно не хотелось. И вообще не хотелось сидеть с ними. Лучше бы скорее оказаться дома, встать под душ, смыть с себя эти полные иронии и пренебрежения взгляды.
