Вечером Ольга позвала ее в гости. Повод был уважительный — полтора месяца их знакомства с Николаем. Она еще с утра наготовила всякой всячины, набила полный холодильник, и теперь стол ломился от блюд. Сама Ольга, похорошевшая до неузнаваемости, с румяным, разгоревшимся лицом, то и дело хихикала, поправляла спадающие на щеки подвитые локоны и бархатным голосом отдавала распоряжения: «Коль, возьми штопор, вон там, в верхнем шкафчике. Колечка, сходи за льдом на кухню». И прочее в том же духе.
Ксюша старалась занять себя делом, но делать было совершенно нечего: Ольга, когда хотела, могла быть невероятно хозяйственной и предусмотрительной.
Они уселись за стол. Николай включил магнитофон. В только что открытой бутылке шампанского поднимались мириады пузырьков.
— Наливай, — скомандовала Ольга.
Он аккуратно наполнил бокалы.
Ксюша вспомнила, как всего четыре недели назад они вот так же сидели в ресторане. Тогда у нее еще была надежда. Сейчас от нее остался лишь пепел.
— За что пьем? — спросил Николай.
— За тебя. — Ольга смотрела на него влюбленными глазами, и Ксюша отметила, что ведет она себя как по-настоящему счастливый человек. Все время смеется без причины, мелет милую чепуху.
«Интересно, я так же бы выглядела на ее месте?» — мелькнуло у нее в голове. И тут же, словно ушат холодной воды: ей никогда не быть на месте Ольги. Никогда. Сколько бы она не старалась, сколько бы не молила Бога об этом.
Николай решительно помотал головой.
— Почему это за меня? Давай лучше за тебя. Я таких в жизни не встречал.
— Перестань, не вгоняй меня в краску. — Ольга на секунду прижалась к его плечу, опустила ресницы. В этот момент она выглядела настоящей красавицей — брови вразлет, на щеках розы цветут, высокие скулы четко очерчены. — Вот что, давай за нас всех. За то, чтобы мы продолжали дружить, несмотря ни на что. Верно, Ксюнь?
— Верно.
Бокалы мелодично звякнули.
— Ксюш, скажи нам «горько», — то ли в шутку, то ли всерьез попросил Николай.
— Горько!
Ольга в притворном испуге округлила глаза.
— Ну хватит вам, это же не свадьба!
— Это репетиция, — хитро произнес Николай и привлек ее к себе. Она сопротивлялась, но лишь для виду. Через мгновение они уже целовались, страстно, ненасытно, так, что у Ксюши сладостно и томительно заныло под ложечкой.
— Ксюх, — проговорил Николай, с неохотой отпуская от себя Ольгу. — Ты в курсе, что мы летим в Сочи?
— В курсе.
— Привезем тебе оттуда фрукты и бутылку вина.
— Спасибо преогромное.
— Ксюшка! — Он наклонился к ее уху. У нее все внутри опустилось, коленки задрожали. — Ксюх. Ты не злись на меня, ладно?
— За что? — Она старалась незаметно коснуться щекой его щеки, но напрасно.
— За то, что я тогда… над тобой… ну, в общем, подшучивал. Можно даже сказать, издевался. Мне казалось, ты другая.
— Какая?
Он усмехнулся.
— Стервозная. Хищная. Я таких видел. Прости, теперь я знаю, что это не так. Ты — мировая девчонка. Можно, я тебя поцелую?
— Поцелуй. Если Ольга не заревнует.
— Ольга? — Николай качнул головой. — Нет, она не ревнивая. — Его губы коснулись ее виска. Такие горячие губы, и сам он такой горячий, Ксюше жарко от него, точно от огня.
Она невольно отодвинулась от греха подальше.
— Чего ты? — Николай посмотрел на нее удивленно. — Я сегодня пьян немножко. Не утерпел, принял еще до гостей. Такой день, понимаешь?
— Понимаю, Коль.
— О чем это вы там шушукаетесь? — Ольга шутливо нахмурила брови. — Это заговор?
— Нет, это договор. О дружбе и сотрудничестве. — Николай подмигнул Ксюше и, обняв Ольгу за талию, притянул к себе. Она склонила голову ему на плечо и прикрыла глаза.
Магнитофон тихо пел свою мелодию. В кухне что-то шипело. Звякнул Ксюшин мобильный телефон. Она встала.
— Я сейчас. Пойду, поговорю.
Это был Олег. Они не встречались ни разу с их похода в «Националь», но он часто ей звонил.
— Привет, — сказала Ксюша, прижимая трубку к уху.
— Здорово. Что делаешь?
— Я в гостях. — Она протянула руку и убавила огонь под сковородкой с мясом.
— У кого это?
— У подруги. Тут что-то вроде помолвки.
— Вот видишь, — шутливо укорил Олег. — У подруги помолвка, а ты даже не хочешь со мной увидеться.
— Давай увидимся, — глухим незнакомым голосом проговорила Ксюша.
Почему бы и нет? Ей теперь все равно. Николай и Ольга через пару дней улетят.
— Это уже теплей, — обрадовался Олег. — Как насчет завтра?
— Можно и завтра.
— Слушай, а когда у тебя отпуск?
— Не знаю. Когда попрошу.
— Везет, — проговорил он. — Мне бы так.
— А у тебя когда?
— В сентябре. Есть идея — дождись меня, и махнем куда-нибудь, в Турцию, например.
— Терпеть не могу Турцию.
— Что же ты любишь? Египет? Грецию?
— Грецию, пожалуй.
— Ладно, я подумаю. Так что насчет завтра? Я за тобой подъеду в семь. Адрес можешь не называть, помню.
— О’кей.
Ксюша нажала на отбой. Постояла в задумчивости возле плиты и присела на краешек табуретки. Пора возвращаться к нормальной жизни. Перелистнуть эту страницу, забыть о том, что было. Столько мужчин вокруг нее — так, неужели, убиваться по Николаю, рыдать из-за него днями и ночами, потерять вкус к веселью и удовольствиям?
Ксюша решительно встала, прошла в коридор, остановилась перед зеркалом. Вот же она какая — красавица, глаз не отвести! Она достала из сумочки косметику, слегка подвела глаза и губы, взбила и без того пышные волосы. Затем, гордо подняв голову, вернулась в комнату.
Николай и Ольга из-за стола перекочевали на диван, сидели, обнявшись, и молчали. «Какие они скучные, — подумала Ксюша. — Ни дать, ни взять, голубки воркуют».
— Ксюшка, выглядишь супер! — без всякой зависти заметила Ольга. — Кто звонил? Костик?
— Олег.
— Ксюня у нас нарасхват, — с улыбкой пояснила Ольга Николаю. — У нее кавалеров пруд пруди. Только выбирай.
— Я не слепой, — проговорил тот спокойно. — Вижу.
«Именно слепой! — в сердцах сказала про себя Ксюша. — Иначе бы давно послал бы Ольгу и занялся мной». Вслух же она проговорила с достоинством:
— Завтра едем кутить.
— Прекрасно, — обрадовалась Ольга. — Давно пора. А то ты какая-то уставшая в последнее время.
