— Ни за что!
— Вот как? — Телега медленно встала из-за стола. Взгляд ее, до этого бегающий, теперь сфокусировался прямо на Ксюше. Та почувствовала, как ее мороз по коже продрал. — Зря ты упрямишься. Зря. — Она продолжала глядеть на нее пристально и неотрывно, будто хотела испепелить на месте.
— Ты… ты мне… угрожаешь? — запинаясь, спросила Ксюша.
— Скорее предупреждаю. Я ведь, не забывай, сама без пяти минут магистр. Лучше тебе не портить со мной отношения.
— Чепуха какая-то. — Ксюша слабо улыбнулась. — Сонь, ты ведь шутишь, правда? Ну скажи честно, ты решила меня разыграть?
Телега молчала, ее косо поставленные глаза источали холод.
— Софа!
— Я не шучу. Сегодня ночью твой парень будет спать в моей постели.
— Нет!
— Тогда пеняй на себя.
Это было слишком для Ксюши. Она вылетела из-за столика и кинулась к выходу. Симпатичный юноша, раздающий у дверей шарики ребятишкам, глянул на нее с удивлением и поспешно пожелал:
— Всего хорошего, до свидания.
Не обращая на него внимания, Ксюша рванула ручку, и выбежала на улицу.
— Сумасшедшая! Идиотка! Дрянь! — Ее губы шевелились сами собой, руки и ноги дрожали, лицо пылало.
Надо же так влипнуть! Ничего себе желание — уж лучше бы с нее потребовали денег.
Ксюша, не разбирая дороги, быстро шла вперед. Она старалась взять себя в руки, но это ей плохо удавалось. Что имела в виду Сонька, когда предлагала не портить с ней отношения? Неужели, она станет мстить? И как? Нашлет на нее порчу? Или… чего доброго, выследит Николая и навредит ему? Нет, Господи, только не это! У кого бы узнать, каковы ее возможности? Наверняка, до матушки Иоанны ей далеко, но ведь какими-то секретами магии Телега несомненно владеет. Хитрая стерва — она сразу задумала свой коварный план. Задумала, и терпеливо ждала, чтобы его осуществить. Плела паутину, как паук под потолком, убаюкивала сладкими речами. Убить бы ее, задушить собственными руками, гадину такую!
В сумке у Ксюши запел телефон. Она, не глядя на экран, нажала кнопку.
— Дюймовочка моя, ты скоро?
Это был Николай. У нее подкосились ноги от нежности и страха. За него. За себя. За них обоих. За их невозможное, невероятное счастье.
— Скоро, милый, скоро. Уже иду.
Он ничего не должен увидеть. Ничего. Ему нельзя знать ни о привороте, ни о Телеге. Ксюша смахнула с кончиков ресниц слезу. Все будет хорошо. Никто не сможет им повредить. Сонька просто решила взять ее на понт, нужно быть смелой и стойкой, ничего не бояться. У нее есть любовь, а это главное.
Она уговаривала себя всю дорогу, до самого дома, и под конец уговорила. Настроение ее улучшилось, руки перестали ходить ходуном, в голове возникла ясность. Перед тем, как позвонить в квартиру, Ксюша достала зеркальце и тщательно изучила свое лицо. Яркий, нервный румянец исчез, уступив место мертвенной бледности. Однако, все поправимо. Она быстренько нанесла на скулы румяна, подмазала губы, взбила локоны. Вот так, и никаких улик. А если Николай все-таки что-то заподозрит, можно будет сказать ему, что на нее плохо подействовало вино.
Ксюша решительно надавила на кнопку звонка. Тут же за дверью послышались нетерпеливые шаги.
— Привет! — Николай распахнул ей свои объятия. Он был в одних джинсах, волосы мокрые, на обнаженные плечи накинуто полотенце — видно, недавно принял душ.
— Привет, — проговорила Ксюша, заходя в прихожую.
— Ты задержалась. На целых двадцать минут.
Она засмеялась.
— Ты следил по часам?
— А как же? — Он весело и хитро улыбнулся. — Я места себе не находил. Ушла куда-то прямо из рук, можно сказать, оставила без кислорода.
Ксюша поцеловала его с нежностью.
— Ты без меня задыхаешься?
Николай кивнул.
— Так оно и есть. Ума не приложу, как я мог считать, что люблю Ольгу.
Она заглянула ему в лицо.
— Коля, мы… поженимся?
— Как ты захочешь. Как скажешь, солнышко. Ты теперь хозяйка надо мной. — Он подхватил ее на руки и закружил в воздухе. Ксюша радостно взвизгнула.
В это мгновение она позабыла о Соньке, о ее угрозах, обо всем на свете.
— Коля, Колечка, пусти, не нужно. У тебя же спина! Вдруг опять станет болеть?
— Ерунда. Все давно прошло. — Он прижал ее к себе. Ксюша перебирала его влажные кудри. — Слушай, — произнес Николай через пару минут. — Лето кончается, а ты, кажется, так ни разу не искупалась. Давай на неделе возьмем отгул и махнем на Истру.
— Почему именно на Истру? — Она смотрела на него и счастливо улыбалась.
— Потому что у меня там приятель. У него свой дом, сад. Жена, твоя ровесница. Познакомитесь, подружитесь. Как тебе идея?
— По-моему, блестящая, — искренне проговорила Ксюша. — Только вот ехать, наверное, далеко.
— Это не проблема, — успокоил Николай. — Возьмем машину у отца.
— А у него есть?
— «Волга». Почти новая. В прошлом году купил.
— Замечательно. — Она захлопала в ладоши. И тут же вспомнила Соньку.
Все-таки, та, верно, обладает каким-то чутьем — как знала, что они могут уехать за город, трезвонила спозаранку.
— Значит, заметано, — произнес Николай удовлетворенно и двинулся в комнату, не выпуская из рук своей ноши. — А теперь продолжим то, что ты прервала своим странным уходом.
23
Два дня промелькнули, как сон. Предстоящая поездка кружила Ксюше голову. Она вовсе перестала опасаться Телеги. Подумаешь, чего не брякнешь в сердцах — самой, небось, смешно. И стыдно. Брать напрокат мужика, словно велосипед, или пишущую машинку!
Ехать решили в среду. Во вторник вечером Николай отправился к отцу и вернулся оттуда на новенькой «Волге». Ксюша встречала его у подъезда.
— Прелесть какая! — Она с восторгом оглядывала сверкающий, чисто вымытый автомобиль. — Ты, оказывается, умеешь водить.
— Еще бы мне не уметь. — Николай усмехнулся и вылез из салона. — У меня ведь раньше была машина. И не какая-нибудь, а «Пежо».
— Куда ж она делась? — поспешила полюбопытствовать Ксюша и тут же прикусила язык.
— Куда, куда. — Николай нахмурился. — За кудыкину гору. Продать пришлось — мне ведь две подряд операции сделали. Обе платные. Оперировал профессор, можно сказать, в прямом смысле на ноги меня поставил. А то ковылял бы я сейчас на костылях, или, того хуже, ездил бы в коляске.
Ксюша молчала, ругая себя за неосмотрительность и болтливость. Она давно поклялась себе ничем не напоминать Николаю о его неудавшейся спортивной карьере и травме.
