Винтес холодно посмотрел на Серданова и заявил:
— Господин полковник, у нас свои правила. Вы находитесь в суверенном государстве. Будьте любезны уважать наши законы. Мы будем работать так, как считаем нужным, а не по вашей прихоти. К семи часам утра полоса будет свободна. Это все, что я хотел вам сказать. — Винтес развернулся, прошел к машине, сел за руль и уехал куда-то за здание аэропорта.
Серданов взглянул на Холина:
— Ты понял, Рома?
— А что тут понимать? Просто упертый чинуша. Таких типов и у нас полно.
— То, что упертый, черт с ним. Но я уверен в том, что все это лишь игра.
— Что вы хотите сказать?
— Начальник отдела безопасности, которого мы с тобой только что лицезрели, специально затягивает время.
— Его купили британцы?
— Не знаю, кто кого купил и продал, но время идет. Если полоса освободится к семи часам, даже к пяти, то мы не успеем доставить резервную группу на полигон к старту второго этапа.
— Да, — проговорил Холин. — И что будем делать?
— У нас остается всего один вариант.
— Заброшенная авиабаза?
— Да.
— Но чистой полосы не хватит для посадки Ил-76. Ему нужен километр, там же всего семьсот восемьдесят метров.
— Значит, надо растянуть полосу до километра.
— Кем? Чем?
— Не задавай идиотских вопросов? Связь мне с комиссаром!
— Минуту.
— Это много! Даю секунду!
— Есть!
Холин набрал номер, подал трубку Серданову и сообщил:
— Комиссар на связи.
Серданов схватил трубку.
— Сеньор Канте?
— Да, полковник. Интуиция мне подсказывает, что у вас опять неприятности.
— Даже хуже, сеньор Канте.
— Что на этот раз?
Серданов описал ситуацию, сказал, что самолет с резервной группой направлен в Гайану, в Джорджтаун.
— Понятно, — ответил комиссар. — В этом происшествии вы, конечно же, видите злой умысел?
— Да.
— По-моему, это уже слишком, полковник. Вам не кажется, что у вас навязчивая идея? Вы во всем видите заговор, направленный против вас, русских.
— А вы считаете подрыв топливозаправщика случайностью?
— Такое вполне могло произойти в любом аэропорту мира. Его сотрудники действуют по своим должностным инструкциям. Они не могут принять самолет и отправляют его на ближайший аэродром. В вашем случае это Джорджтаун.
— Хорошо, считайте так, как вам угодно. Мне же надо обеспечить участие команды во втором этапе состязаний.
— При сложившихся обстоятельствах это весьма проблематично, практически невозможно. В данной ситуации я ничем не могу помочь вам.
— Ясно. Но мы будем продолжать бороться.
— Каким же образом?
Серданов сообщил Канте о заброшенной авиационной базе у селения Полака.
— Я знаю о ней. Тамошняя полоса непригодна для приема самолетов, тем более таких, как Ил-76, — сказал комиссар.
— Мы попробуем сделать ее пригодной. От вас требуется одно. Прикажите Венсе выпустить с полигона моих саперов безо всяких формальностей. Это в вашей компетенции.
— Черт бы вас побрал, полковник! Вы в своем уме?
— Я в своем уме. Повторяю, мы будем бороться до конца.
— Ох уж мне эти русские. Венсе получит приказ выпустить ваших людей.
— Это надо сделать как можно быстрее.
— Я позвоню ему сразу же, как только закончу разговор с вами. Это все?
— Две просьбы, сеньор Канте.
— Что еще?
— В хозяйственном блоке, насколько мне известно, есть бензопилы, мачете, тележки, лопаты, топоры. Распорядитесь, пожалуйста, передать этот инструмент моим людям.
— Хорошо. Какова ваша вторая просьба?
— Быть постоянно на связи со мной.
— Вы предлагаете мне провести бессонную ночь?
— Не хотелось бы, но да. Уверен, эта ночь станет не просто необычной, бессонной. Она даст ответ на вопрос о заговоре, направленном против нас. К утру станет ясно, существует он или нет.
— Полковник, я не собираюсь бодрствовать из-за ваших проблем, но при необходимости вызывайте. Сигнал я услышу. Инструмент забирайте. На этот счет я тоже дам команду.
— Спасибо!
— Знаете, полковник, а ведь прав был тот ваш классик, который написал, что умом Россию не понять.
— Это касается только тех личностей, которые не хотят ее понять. Но все. Конец связи!
— Конец!
Через несколько минут подполковник Венсе отдал распоряжение насчет выезда россиян с полигона и тут же услышал телефонный звонок.
— Это лейтенант Боэль, мсье!
— Что у тебя, Жан?
— Начальник российской команды передал приказ саперной группе получить на складе бензопилы, лопаты, топоры, тележки, загрузить их в фургон и срочно следовать к городу Гронес, точнее, к повороту на селение Полака.
— За каким чертом?
— Это мне неизвестно. Полковник Серданов сказал своему заместителю капитану Пахомову, что поставит задачу саперам по прибытии к повороту.
— Интересно. Серданов что, выходил в эфир открыто?
— Он работал со спутниковой станции на обычную. Ее-то я и перехватил.
— Молодец, продолжай работать. Меня и Хукеса не прослушивать!
— Вам и британцу нужно перейти в режим импульсной связи. Иначе я буду слышать и вас.
— Хорошо. Обо всех сеансах связи между русскими, их полковником и комиссаром ООН немедленный доклад мне.
— Есть, господин подполковник!
Венсе переключился на начальника британской команды.
— Что произошло, Мишель? — спросил тот.
— Переключи станцию в режим импульса.
— Переключил.
— Слушай! — Венсе довел до Хукеса суть разговора Серданова с капитаном Пахомовым и спросил:
— Что на это скажешь, Вильям?
— Погоди! Мне надо несколько минут. Я свяжусь с тобой.
— Давай, полковник.
Хукес по спутниковой станции вышел на Давена:
— Кларенс?
— Полковник?
— Я не получил доклад о результате работы Эдгара.
— Он позвонил мне буквально несколько секунд назад, поэтому я не успел доложить вам.
— Докладывай!
— Все прошло как надо. Винтес организовал пожар на взлетно-посадочной полосе, из-за чего российский Ил-76 был направлен в Джорджтаун. Как он и обещал, русский борт не получил разрешения на посадку в Суринаме. Мы свое дело сделали.
