Старшие лейтенанты Галдин с Султаном и Липин с Туманом зашли в просторное здание. Султан тут же сел перед арматурой, торчащей из земляного пола. Туман тоже обнаружил мину в метре от входа. Липин сообщил об этом Галдину.
— А у меня, Гена, сюрприз, — ответил тот.
— Хорошо, что рядом.
Майсак доложил, что нашел заряд в соседнем здании и приступил к разминированию.
Галдин хотел выдернуть арматуру, которая мешала обследовать место закладки, но пес преградил ему дорогу и тихо зарычал.
— Это что еще за фокусы, Султан? Или?..
Галдин понял, что арматура имеет какое-то отношение к заряду с сюрпризом. Видимо, в ней спрятан провод, идущий к дополнительному заряду. Но внутри перегородок мину ставить было нельзя. Сигнальная ракета должна взлететь в воздух. Здесь же, в помещении с крышей, она реально могла бы покалечить саперов. Организаторы состязаний допустить этого не могли. Тогда где же мина?
Галдин посмотрел на пса:
— Где, Султан?
Пес сел и задрал морду. Но смотрел он не в потолок, а на стену.
— Еще хуже! — проговорил Галдин. — Мина в стене? Ерунда какая-то. Или она имитирует фугас?
Липин обезвредил свою мину, заметил замешательство старшего группы и спросил:
— Что такое, Вадим?
— Да вот Султан показывает, что мина в верхней части стены, а арматура как-то соединена с ней.
— В чем проблема? Начни с этой арматуры.
— А если в нижнем торце этой железки передатчик радиосигнала на взрыватель или прибор активизации индикатора? Сдвинешь с места, и сработает. Моргнуть не успеем, как подорвемся. Нет, Гена, надо искать заряд.
— Я к тебе!
— Давай, только осторожно.
— Да все уже, кроме твоего заряда.
— Он такой же мой, как и твой. Вот только где установлен? Подкинули нам под конец этапа задачку.
— Решим.
Липин подошел к товарищу. Туман сел рядом с Султаном и тоже поднял морду. Обе овчарки смотрели на самый верх стены.
Туда же глядел и Липин, сощурившись. Он достал сканер, включил его и убедился в том, что помехи не дают ничего распознать. Липин вырубил бесполезный прибор, подошел к стене, протянул к ней ладонь, повел влево, вправо, вверх, вниз.
— Так, а ну-ка мы однородность плиты проверим.
В ход вновь пошел сканер, но уже в ином режиме.
— Есть, Вадим, — воскликнул он.
— Что?
— В стене пробит желоб. В нем может быть что?
— Провод активации сигналки.
— Правильно. Поэтому поступим так. — Липин штык-ножом расковырял штукатурку. — Вот желоб и провод. Сто против одного на то, что он идет к арматуре. А теперь… — Он перекусил провод, и где-то вверху раздался щелчок. — Что и требовалось доказать. Сюрприз отключен.
— Мина должна быть с детонатором и сигналкой на внешней стороне.
— Найдем. Помоги!
Галдин подставил руки, Липин наступил на них, сбил штукатурку с части плиты под потолком. Под ней обнаружился корпус мины. Сапер рукояткой ножа выдавил ее на улицу.
— Все!
Галдин вызвал Майсака:
— Миша?
— Я закончил.
— Мы тоже. Бегом на финиш!
Резервная группа закончила второй этап состязаний в 9.59.
Серданов довольно хмыкнул. Отставание от англичан перед третьим этапом составляло восемнадцать минут.
Холин потер руки и заявил:
— Отличный результат, если учитывать, что группа Галдина вступила в работу без подготовки, с машины. В лесу, где робот британцев и пройдет-то не везде, мы без проблем перекроем отставание.
На площадке собрались участники состязаний, члены жюри. Комиссар Канте подвел итог второго этапа, сообщил, что завтра, в 8.00, британцы выйдут на последний, третий этап состязаний на восемнадцать минут раньше россиян. Впрочем, он мог бы и не напоминать об этом.
— А куда подевался господин Хукес? — спросил Холин.
Серданов посмотрел в сторону британцев.
— Не знаю. Как по мне, так вообще бы не видеть этого гада. Но Хукес и его сообщники получат свое.
Тут комиссар подозвал к себе Серданова и осведомился:
— Господин полковник, вы по-прежнему считаете, что не надо прерывать соревнования до появления результатов повторной экспертизы? Я могу немедленно связаться с руководителем здешнего центра токсикологии господином Румисом Сакмаром. Он тут же пришлет на полигон доктора Гараса и его помощника доктора Мегуани с пробами, взятыми на участке «А».
— Давайте, господин комиссар, все же завершим состязания. Откладывать третий этап нецелесообразно. Это расхолаживает людей.
Канте улыбнулся:
— Помнится, после первого этапа вы были другого мнения.
— Да, но тогда произошла диверсия.
— Вот как вы оцениваете отравление ваших собак. В принципе данная формулировка имеет право на существование. Посягательство на жизнь животных является именно диверсией. Хорошо. Но я все же свяжусь с господином Сакмаром и предупрежу, чтобы послезавтра к одиннадцати часам он прислал специалистов с пробами грунта.
— Это ваше право.
— Я не вижу господина Хукеса. Вы не в курсе, где он?
— По-моему, это следует узнать у его помощника майора Росса. Тот находился вместе с командой. А вот что сержант Кларк делает у вашего модуля?
Канте повернулся, увидел Кларка и позвал его:
— Господин сержант!
Тот резко обернулся:
— Я, господин комиссар.
— Подойдите, пожалуйста.
Кларк подошел.
— Извините. — Канте, как и всегда, когда не требовалось иное, был спокоен и предельно вежлив. — Могу ли я узнать, что вы делаете у служебного модуля?
— Я? Да так, хотел посмотреть состязания, а на участке «В» ни черта не видно. Решил пройтись. Задумался.
— От модуля комиссара и членов жюри хорошо просматривается расположение французского подразделения, — сказал Серданов, глядя в глаза британцу. — Там находятся пленные, захваченные при нападении на нас, и, что куда более важно, суринамец, житель Парамарибо, личность весьма подозрительная. Уж не этот ли субъект заинтересовал вас, господин сержант?
Кларк отвел взгляд.
— Глупости! Какое мне дело до этих пленных?
— Вы будьте аккуратнее в выражениях, сержант. Все же перед вами полковник.
— Извините, но я просто прогуливался. За пределы полигона не выходил, а куда и почему смотрел, — это мое личное дело. — Сержант взглянул на Канте: — Не так ли, господин комиссар?
