Тут же сработал сигналом вызова телефон Хазани.
— Да, — ответил он.
— Салам, Муштак.
— Салам, Бакар.
— Я, Салах и Ахмад на месте.
Хазани посмотрел на часы. Ровно девять. Все точно!
— Должен подъехать Рахим. Его не видно?
— Пока нет. Сейчас в винограднике мы трое.
— Хорошо, мы сейчас подойдем. Мой друг и Табрай.
— Отец тоже будет?
— Таково его желание.
— Хоп. Подожди-ка. Вот и Рахим. Ведет за собой коня. У него что, не хватает денег на машину, хотя бы подержанную?
— Сам подумал, о чем спросил? Его конь стоит дороже нового джипа. Просто не привык он к технике.
— Ясно. Мы ждем.
Табрай, Хазани и Павар вышли в виноградник.
Сыновья и Рахим Горай увидели старика Табрая и почтительно поклонились ему. Потом мужчины обнялись.
Хазани познакомил их с Паваром и сказал:
— Вот наше войско, Бакир.
Тот посмотрел на афганцев. Все статные, сильные, в глазах ни тени страха, решительность и спокойствие.
— Очень приятно.
Хазани обратился к родне и другу:
— Братья, вы знаете, для чего я собрал вас по рекомендации нашего уважаемого отца.
— В общих чертах, — сказал Бакар. — Мне известно лишь то, что нам предстоит работа против наркоторговцев в районе Файзабада.
— Больше пока вам знать не надо. Мне же необходимо спросить, готовы ли вы выступить со мной и моими друзьями?
— Странный вопрос, — проговорил Рахим. — Для чего тогда лично я ехал сюда из Баджи?
— Готовы, Муштак. С тобой пойдем куда угодно и против любого врага, — за братьев и родственников ответил Бакар.
Табрай держался в стороне, не вступал в разговор.
Хазани продолжил:
— Бакир Павар, стоящий перед вами, тоже русский. Во время войны восьмидесятых годов он, как и я, раненным был взят в плен и остался здесь. Так поступили и его товарищи. В подробности вдаваться не буду, скажу лишь, что Бакир Павар, он же старший лейтенант ВДВ Борис Павлов, командовал взводом разведывательной роты отдельного десантно-штурмового полка. Имеет огромный опыт разведывательной и диверсионной работы в горно-пустынной местности. Он является старшим группы, в которую вступил и я. Кроме нас в ней еще два русских. Это бывший командир вертолета «Ми-8» и сержант-разведчик. Познакомитесь при встрече. Ими привлечены двое надежных людей. Теперь скажу о том, почему формируется боевое подразделение, каковы его задачи. — Хазани довел до друзей историю, приключившуюся с советским подполковником и прапорщиком, предавшими родную страну.
Он поведал товарищам о бизнесе Гасани и банде Исмаила, о заводе в Гаране и перевалочной базе в Капуре. Рассказал о планируемом расширении производства у Файзабада, переправе огромных партий наркотика в Россию и дальше, на Запад. В общем, Муштак рассказал мужчинам все, что они должны были и могли знать в настоящий момент.
— Вот такие дела, братья. Если кто-то посчитает, что работа слишком опасная, принуждать не будем. Каждый волен поступать так, как подсказывает ему совесть, — заявил он.
— Зачем ты так говоришь, Муштак? — возмутился Рахим из Баджи. — Зря обижаешь нас! Здесь нет тех, кто пришел по принуждению. Надо уничтожить бизнес Гасани вместе с главарями, значит, мы это сделаем. Ведь тяжелая наркота пойдет не только в Россию. Прикажут американцы, и тот же Гасани заполнит ею местный рынок. Я не хочу, чтобы мои внуки и правнуки стали наркоманами, поэтому буду драться с бандой Гасани.
Бакар Табрай поддержал Рахима.
Хазани посмотрел на Рубая.
— Ахмад! Я знаю, ты человек мирный…
— Не продолжай! — прервал его муж дочери Табрая. — Без меня вам у Файзабада не справиться. Я знаю, как скрытно подойти к Гарану, откуда можно долгое время наблюдать за селением без риска быть замеченным. Я подскажу, как выйти к заводу, мне известны дороги к Пянджу, в том числе и к Капуру. Я там не был, но рядом ходил. А главное, мне известно, как уйти от Гарана, минуя Файзабад и Хабад. Есть дорога, давно уже всеми забытая. По ней на пикапах или внедорожниках можно выйти к селению Домир, оттуда относительно безопасно добраться до перевала Саланг, миновать тоннель, а потом доехать до Кабула. К тому же я недолго, но воевал с талибами. А наркоторговцы еще хуже. Не сомневайтесь во мне.
Павар улыбнулся и заявил:
— Как можно сомневаться в тебе, Ахмад! Ты будешь самым ценным человеком в нашей группе.
— Это, конечно, не так, но полезен буду.
— Отлично. С тобой нам просто неслыханно повезло.
— Везет обычно тем, кто стоит за правду и добро, — подал голос Табрай.
— А как же те мерзавцы, которые творят зло? Им тоже иногда так везет, что просто диву даешься! — проговорил Салах.
— Это не везение. Всевышний продлевает им жизнь, дабы сильнее стали их мучения, когда придет время отвечать за содеянное.
Возражать никто не стал, хотя утверждение Табрая казалось довольно спорным.
— По-моему, вы обговорили то, что было нужно. Дальше скажу я. Благословляю своих сыновей Муштака и Ахмада на святую борьбу за добро. От имени моего друга Наиля Горая благословляю и Рахима. Велю всем вам заниматься обычными делами, но находиться в готовности. По первому же приказу быстро собраться и действовать. Насчет оружия и техники позабочусь лично я. Вы поняли меня, дети?
— Да, отец! — ответили все в один голос.
Табрай отошел в сторону и заявил:
— Я все сказал.
Павар кивнул.
— Спасибо, Амир. Сейчас все могут разойтись по домам. Прошу остаться ненадолго Ахмада. Уважаемый Амир Табрай, разумеется, вправе поступать так, как он захочет.
Табрай улыбнулся и сказал:
— Я тоже пойду. Встретимся, когда ночь опустится на кишлак.
— Тебя проводить, отец? — спросил Муштак.
— Не надо, сын. Сам дойду.
— Я провожу, — сказал Рахим.
— Хорошо.
Бакар, Салах и Табрай с Рахимом пошли по дороге в обход дувалов. Коня Горай повел с собой.
Павар, Хазани и Ахмад Рубай прошли в дом, устроились в большой комнате.
Надия принесла чай, сладости и спросила:
— На сколько человек мне приготовить обед?
— Если придет Анвар, то на четверых.
— Брат сказал, что будет в чайхане до вечера. Еще ему надо зайти к главе поселения.
— Ясно, тогда на троих. И обед, и ужин.
— Хорошо. Во сколько будете обедать?
— В два часа. Ужин в восемь.
