— Сколько?
Козырев с недоумением посмотрел на Павлова.
— А мне откуда знать? Агент скажет.
— А если заказ будет выполнен раньше? Или на производство потребуются всего сутки? Тогда может получиться, что мы выйдем к главному объекту поздно, когда товар уже уйдет на перевалочную базу. Там, я уверен, он тоже не станет долго лежать, будет сразу скинут в Таджикистан. Тогда нам придется ждать переправы следующей партии. А это могут быть дни и даже недели. Поэтому я считаю, что начало выдвижения к Файзабаду следует назначить на субботу, тринадцатое число.
Козырев улыбнулся и заявил:
— Ты начальник, как скажешь, так и будет.
— Да, тринадцатого сентября. При выходе к дороге Гаран — Капур группу следует разделить.
— Здесь я полностью с тобой согласен. Задачу по транспорту с наркотой целесообразней решить на подступах к перевалочной базе. Сперва уничтожить груз и охрану, потом атаковать Капур.
— А если боевики попытаются уйти?
— Ну и хрен с ними. Это же обычные контрабандисты. Чтобы закрыть канал доставки наркоты в Таджикистан из Капура, достаточно завалить проход с плато к реке. Но на это нам потребуется взрывчатка.
— Посмотрим в схроне. Там вроде были итальянские фугасы направленного действия. А спуск от Капура к реке скалистый. Если взорвать камень, то обломки засыплют к чертовой матери весь проход от селения до реки.
— Ладно, с этим тоже окончательно определимся после твоей встречи с человеком из НДБ. Завтра во сколько?..
— Извини, Боря, об этом я тоже не могу говорить. Таковы условия человека из директората. Скажу лишь, что утром в четверг я буду у тебя в дукане и доложу обо всем.
— Хорошо.
— Тогда обедаем и отдыхаем. Дочь подготовит тебе место в спальне. Душ рядом с сараем, это сзади дома. После ужина, как стемнеет, пойдем к схрону. Подберем оружие.
— Хоп. Договорились.
Глава 8
В тот же вторник, 9 сентября, к воротам, проделанным в каменном заборе усадьбы наркобарона Гасани, подъехал седан «Форд». Со стороны могло показаться, что водитель подержанной иномарки прибыл откуда-то из провинции и заблудился. Но ворота большой усадьбы разъехались, как только мигнули фары машины.
Седан вкатился в обширный двор с фонтаном, вымощенный разноцветной брусчаткой, и остановился. Из него вышли двое мужчин европейской внешности, одетых в легкие бежевые костюмы.
Тут же к ним навстречу двинулся хозяин усадьбы.
— Здравствуйте, господин полковник! Я рад приветствовать вас в своей скромной усадьбе.
Полковник Бенсон, начальник секретного отдела управления тыла штаба Сил по поддержанию безопасности в Афганистане, усмехнулся.
— Здравствуй, Валид! — Он обвел рукой двор усадьбы и поинтересовался: — Ты называешь скромным все это? Даже я в Штатах не могу позволить себе такое. У меня там нет и половины того, что есть у тебя здесь.
— Так у вас в Штатах цены просто заоблачные, господин Райли.
— Это верно.
Гасани пожал руку водителю и сержанту Элфи Дину, помощнику полковника Райли Бенсона, повсюду сопровождавшему своего босса.
Сержант не выказал особого восторга. Он криво посмотрел на усадьбу, на охранников, застывших у сторожки, потом уставился на Гасани.
— Прошу в дом, уважаемые гости, — заявил тот. — К вашему приезду мои люди зарезали молодого барашка и приготовили такой шашлык, которого вы нигде больше не отведаете.
Бенсон вновь усмехнулся и заявил:
— Слушай, Виктор, давай оставим все эти восточные церемонии. Ты же русский, я знаю ваш язык, так что говори на нем.
— Как прикажете, господин полковник.
— Называй меня по имени. Да и на «вы» как-то неудобно. Ты ведь старше меня.
— На «ты» непривычно.
— Ничего. Ко всему люди привыкают. В дом, говоришь? На ковры, под кондиционеры?
— Да, там жена уже готовит для нас угощение.
— Терпеть не могу есть сидя или лежа на ковре. Сейчас относительно прохладно, можно посидеть и на воздухе, просто в тени.
— Хорошо. Мы можем устроиться в беседке, в саду. Там тень, ветерок, стол, скамейки.
— Да, с удовольствием.
Валид Гасани, он же Гусаков Виктор Игнатьевич, бывший подполковник Советской армии, прекрасно понимал, почему американец не пожелал зайти в дом. Тот соблюдал меры повышенной предосторожности. Внутри могли быть жучки и скрытые камеры. Причем такие, которые не обнаруживались средствами контроля, используемыми американцами в Афганистане.
Полковник знал, что наркобарон вполне мог позволить себе приобрести самое современное и защищенное оборудование. Поэтому и выбрал беседку. Такие хитрые штуки вряд ли могли стоять там специально. Обычные камеры и внешняя прослушка фиксировались сканером.
Гусаков кивнул своему помощнику, бывшему прапорщику Конденко, и распорядился:
— Василь, скажи жене, чтобы подала чай в беседку у пруда. Туда же по готовности и шашлык.
— Слушаюсь, шеф!
Гусаков провел американских гостей в сад, внутри которого блестел голубой гладью пруд, вода в котором была наполнена всякой химией, чтобы не зеленела. Между молодых яблонь стояла деревянная пятиугольная беседка средних размеров с крупным столом посредине. Скамейки, тянувшиеся по всему ее периметру, были обиты поролоном и покрыты толстой тканью.
Бенсон присел на почетное место, напротив входа. Слева устроился Гусаков. Сержант Дин положил на стол кейс, достал из него прибор с тарелкой-антенной и коротким штырем, включил и начал сканирование.
Гусаков улыбнулся и заявил:
— Ты не доверяешь мне, Райли? Поэтому и в дом не пошел?
— Я никому не доверяю, Виктор.
— Даже своему сержанту?
— Никому. Кроме, пожалуй, жены, да и то потому, что она второй год покоится на кладбище. Мертвым можно доверять. — Он рассмеялся.
— Все в порядке, сэр, — доложил сержант.
— Держи аппаратуру включенной.
— Да, сэр.
— И присаживайся.
Сержант подчинился.
Подошел Конденко и сообщил:
— Чай уже несут, шашлык будет готов через пять минут.
Гусаков указал ему на место рядом с собой.
— Садись.
Конденко присел, покосился на аппаратуру Дина.
Тот улыбнулся и спросил:
— Тебя что-то не устраивает, Василий?
— Нет. Если устраивает шефа, то меня тем более.
— Правильный ответ.
Конденко сжал зубы. Ему очень не нравилось заносчивое поведение американского сержанта. Этот самый Дин был моложе Конденко как минимум лет на пятнадцать, а все туда же, показывал свою исключительность. Ладно бы полковник, а то сержант.
