— Не поверишь, торговец из Герата пригнал. Там не могли определить, почему движок не тянет. У него в Кабуле родственники, они ремонтировались у нас и посоветовали нашу мастерскую.
— Что-нибудь сложное?
— Нет. Не могу понять, почему мастера в Герате не смогли определить, что у двигателя просто залегли кольца. Но надо менять поршни и пару шатунов, подобрать вкладыши. Не самая простая работа, но и особенного ничего нет. За выходные сделаю.
— Хорошо.
— Да вот еще деньги, которые мы брали за проделанную работу. Ты все занят, передать некогда.
Хазани взял деньги, взглянул на Дауда и спросил:
— Что по пикапу?
— Сегодня закончу.
— Так быстро?
— Ничего сложного нет. Тем более опыт имеется. Это с твоей машиной возились долго, пока прикидывали, где, как и что сделать, а сейчас я работал как по лекалу.
— Это вообще отлично. Теперь такой вопрос. Кому-нибудь деньги нужны?
— Мне не надо, — ответил Дауд. — Ты платишь столько, что я даже откладывать могу. Скоро начну новый дом строить.
— Я тоже обойдусь.
— Ну, как хотите. Я вам зарплату выдам в понедельник.
— Почему? Обычно давал в начале месяца.
— Так уеду я, Дауд. Или забыл?
— Да, точно. Ты только береги себя, Муштак.
Хазани улыбнулся и заявил:
— Без работы в любом случае не останетесь. Мастерская перейдет Анвару. Я велю ему не увольнять вас.
— Да разве мы об этом? О тебе, а не о работе беспокоимся.
— Спасибо. Но не стоит. Я уеду и вернусь. Все будет как прежде. Ладно, вижу, у вас порядок. Я пошел.
— Удачи, Муштак.
— И вам, братья.
Хазани прошел домой.
Его встретила дочь Надия.
— Салам, отец, кушать будешь?
— Да.
— Тогда я принесу воды и полотенце. Скажи, куда подать еду? В столовую или на топчан?
— В столовую. Дед заходил?
— Да, но ненадолго. Сказал, что с Дией все хорошо, а мама осталась в больнице. Я так рада, что Дию больше не будут мучить боли!
— Вовремя мы к докторам обратились.
— Да, отец. — Девушка ушла.
Хазани присел на топчан, достал сотовый телефон, вызвал Горая, живущего в соседнем кишлаке Баджи.
— Салам, Рахим!
— Салам, Муштак!
— Тебе завтра утром, часам к семи, надо быть у меня.
— Понял. Буду.
— Возьми документы.
— Начинаем?
— Да.
— Прекрасно.
— До завтра.
— До завтра.
Потом Хазани позвонил Рубаю и сказал:
— Завтра тебе надо будет уехать к Файзабаду.
— Уже завтра?
— А что, есть дела?
— Подождут. Я поеду один?
— Нет, с Гораем. Он будет у меня часам к семи. В это время подходи и ты. Я довезу вас до Кабула.
— А как же пятничная молитва?
— В Кабуле помолимся.
— А Зияк не насторожится?
— Да плевать на него. У меня дочь в больнице. Я могу поехать к ней в любое время. Даже в праздничную пятницу. Тебе она племянница, а Горая стукач не знает.
— Я понял. В семь утра буду.
— Документы не забудь.
— Куда без них.
Наконец, Хазани вызвал на связь Файдара.
— Твоя машина будет готова уже сегодня, — заявил он.
— Оперативно.
— Мои люди стараются. В воскресенье подъезжай, забирай. Груз будет в тайнике.
— Хорошо, понял.
— И еще, Видад, передай Павару, что я решил отправить первых двух человек не в субботу, а завтра. Довезу их до Кабула, там помолимся, и они поедут дальше.
— Чем обосновано это решение?
— Мы не знаем, сколько времени потребуется нашим людям для переезда к Файзабаду. Расчет проводили по благоприятному варианту. А если возникнут проблемы? Вдруг автобусное сообщение где-то временно прервано?
— Понял. Все правильно. Странно, что мы не подумали об этом раньше. Считаю, что Павар согласится. Если нет, то тебе придется работать по принятому плану.
— Само собой.
— В воскресенье когда подъехать?
— Лучше днем, в самый разгар, когда люди меньше всего обращают внимание на приезжих.
— Хорошо. Подъеду в полдень.
— Хоп. До связи.
— Тебя не будет в мастерской?
— Скорее всего подойду. Если не придется отвлекать Зияка. В общем, по обстановке.
— Мне проверить тайник?
— Да, тебе придется сделать это. Работник покажет, где он и как открывается.
— Это сложно?
— Нет. Для посвященного.
— Ладно. До связи.
Хазани отключил телефон.
Надия вынесла таз с теплой водой, полотенце.
Муштак умылся, утерся, прошел в столовую.
Там Надия уже расстелила скатерть.
Он пообедал, немного отдохнул и прошел в усадьбу Бакара, старшего сына Табрая, с которым расстреливал американский патруль.
Говорили они недолго и вскоре разошлись.
В 6.30 следующего дня, то есть в пятницу, 12 сентября, на усадьбе Хазани появился Горай, ведущий за собой коня.
Муштак проснулся раньше и в это время находился во дворе.
— Салам, брат, — воскликнул Рахим, за спиной которого висел карабин.
— Салам. Ты раньше времени.
— Раньше — не позже. Хотя говорят и по-другому, лучше поздно, чем никогда. Но это не в нашем случае.
— Ставь коня под навес, дай ему воды, сена. Там всего в избытке. Потом поговорим.
Горай завел коня под навес, вышел оттуда, держа карабин в руках.
— А это что? — спросил Хазани.
— Это, Муштак, незаменимая вещь, когда надо всадить пулю в бандита с расстояния в километр. Восьмимиллиметровый британский «Ли-Энфилд». Старый, но надежный.
— Мы подготовили все оружие, которое нам понадобится.
— Карабин не помешает.
Появился Рубай, поприветствовал товарищей.
— Я уложил половину арсенала в пикап. Сейчас заедем в мастерскую, там перегрузимся и отправимся в Кабул на праздничную молитву. После нее вы двинетесь к Файзабаду. Поначалу планировалось отправить вас в субботу, но я хочу знать, сколько реально отнимет времени путь до заданного района, — сказал Хазани.
