— А связь? — спросил Хазани.
— Связь вполне могла быть не предусмотрена. Полковник Бенсон выполнял специфические обязанности и мог игнорировать общие правила. Кроме того, его начальство вполне может находиться не здесь, а в США.
— Тогда мы можем спокойно ввернуться домой. У местных жителей нет средств связи, чтобы сообщить о нападении на завод, тем более их лишены обитатели Капура, которые до утра точно не вернутся в кишлак. Радиостанцию вертолета вместе со всем оборудованием Файдар вывел из строя. Без нее пилоты не в состоянии сообщить о нападении.
— Тогда продолжим путь.
Павар подозвал Рубая и спросил:
— Ахмад, как мы поедем дальше?
— А тут, командир, дорога одна, через Дамир к Салангу. Примерно двести пятьдесят километров. Трасса сложная, но для «Ниссанов» вполне проходимая.
— Но мы не можем выходить к тоннелю, где я хотел оставить людей, чтобы они добирались домой самостоятельно.
— Есть у дороги к Салангу небольшое селение. Там можно оставить.
— В небольшом селении шесть человек?
— В кишлаке большой базар. Туда съезжается много народа. Особенно в субботу и воскресенье. А у нас сегодня именно суббота.
— Но будет ли работать базар вечером? Раньше девятнадцати часов мы вряд ли выйдем в селение, указанное тобой.
— Базар закроется, но торговцы и покупатели останутся на ночь. Я бывал там. После торгового дня у селения всегда остается целое скопление машин. В ночь ехать опасно, люди ждут утра. Там много частников, ищущих свой заработок.
— Принято, — решил Павар. — Людей оставим у базара, машины пройдут тоннель сегодня же. До закрытия успеем проскочить.
Хазани улыбнулся и заявил:
— Да мы и после закрытия проедем с нашими-то пропусками.
— Что-то после случая с лабораторией у меня нет прежнего доверия к Даяру, — проговорил Павар.
— Напрасно, — отрезал Хазани. — Если бы не он, то мы не смогли бы настолько успешно отработать объекты. Если бы он вел двойную игру, хотел уничтожить объект и главарей, но не желал, чтобы в директорате узнали, кто посягнул на Гасани, то нас точно уничтожили бы люди из НДБ. Первую группу они подловили бы на выезде из Гарана, вторую — в ущелье за северным хребтом. Никто и никогда не нашел бы наших трупов. Была группа, которая нанесла удар по Гасани, и исчезла. Нет, видимо, Даяр хотел через агента вывести Бегри из наркобизнеса. Причина известна только ему. И потом, не сбрасывай со счетов моего тестя.
— А что, его убрать Даяр не мог?
— Мог бы. Но позже друзья Табрая докопались бы до истины, и тогда Даяру наступил бы конец. Он прекрасно понимает это. К тому же Табрай — друг его отца.
— Ладно, — отмахнулся Файдар. — Базарить можно, сколько душе угодно, а время идет. Доберемся до дома, встретимся в нормальной мирной жизни, значит, Даяр не враг. А на нет и суда нет. Последний бой принять успеем. Едем!
Два «Ниссана» прошли Дамир и двинулись на запад. Вскоре водители сделали остановку. Бойцы уложили оружие в тайники.
У селения Кара-Юр, о котором говорил Ахмад, действительно было много машин и народа. Люди сидели на корточках между автомобилей, пили чай, ужинали. С машин по одному, незаметно для посторонних глаз сошли Бехтури, Калояр, братья Табраи, Горай и Рубай.
Потом пикапы двинулись к Салангу. Тоннель они прошли без проблем и в 20.15 были уже в Кабуле.
Дугани пересел к Файдару. Хазани повел машину к дороге Кабул — Газни.
Без десяти девять Муштак подъехал к воротам своего дома и посигналил.
Встречать его выбежала вся семья. Впереди Ламис, за ней Анвар, Надия и даже Дия, выписавшаяся из больницы.
Ламис повисла на шее мужа.
— Наконец-то ты вернулся, — прошептала она.
— Я же обещал, Ламис.
— Ты не представляешь, что я пережила за эти дни.
— Представляю, но все закончено.
Ламис уступила место сыну и дочери.
Муштак поцеловал Дию и спросил:
— Как у тебя дела, дочь?
Невестка улыбнулась:
— Все хорошо, отец.
— Ну и превосходно.
Женщины бросились готовить душ и ужин. Анвар занялся машиной. Хазани же набрал по сотовому телефону номер тестя.
Тот ответил не сразу:
— Муштак? Салам, дорогой. Не ожидал. Почему не предупредил?
— Сюрприз хотел сделать.
— Ты знаешь, от таких сюрпризов может сердце остановиться. Как дела?
— Все отлично.
— Завтра поговорим. Сегодня тебе не до этого.
— Хоп. Буду ждать.
— Погоди. А наши где?
— У Саланга. Трое завтра должны подъехать.
— Я предупрежу их семьи, а то слишком много шума будет.
— Ты старший в роду, тебе решать.
— Отдыхай!
Остаток вечера Хазани провел, как говорится, в кругу семьи.
Утром он встал позже обычного, в восемь часов. Табрай уже пришел и ждал его во дворе. Хазани умылся, вышел к тестю.
— Салам, отец!
— Салам, Муштак!
Они обнялись и сели на топчан, куда Ламис принесла чай.
— Ну, рассказывай, сын. — Табрай прикурил сигарету.
Хазани посмотрел на него и сказал:
— Так ты наверняка уже все знаешь через своего друга Мохаммада.
— Знаю, но не все.
Хазани рассказал о недавних событиях.
— Значит, Гасани с Бенсоном притащили в Капур синтетический наркотик? — проговорил Табрай.
— Судя по всему, да. Полковник воспользовался своим влиянием на Гасани. Но что об этом теперь говорить, отец? Ни наркоты, ни Гасани, ни отряда Исмаила, ни перевалочной базы, ни завода больше не существует.
— Да, вы, конечно, лихо поработали.
— Кстати, твои сыновья, Ахмад, Горай, вообще все афганцы ни в чем не уступали нам. Настоящие воины. А Горай — вообще герой. Видел бы ты, как он спокойно и быстро упокоил Гасани, Кадира, американского полковника и местного наркоторговца. За считаные секунды. Четыре выстрела, столько же трупов. У любого пуля в голове. Это не каждому профессиональному снайперу под силу.
Табрай улыбнулся и сказал:
— Вот видишь, а ты заставил его таскать мины у холмов. Он легко мог перестрелять весь расчет одного «хамви» и без подрыва.
— Он уже не обижается. Кстати, от наших ничего не было? Как они в Кара-Юре?
— Уже в Кабуле. Бакар звонил десять минут назад. Там сейчас отец Рахима, Наиль с племянником. У них фургон. Я сказал, чтобы все наши вернулись домой с Наилем. Предупредил и его. Заберет наших. Так что все в порядке.
