68
Читаю «Шагреневую кожу». Тоску навевает эта книга. Эта грустная история волшебного клочка шагреневой кожи, который сжимался, уменьшался после каждого исполнившегося желания. Кажется, я понимаю, почему эта книга нравится Мишелю. Она нравится и мне. Наши желания ведь не могут исполняться так волшебно и таинственно. Вот нам и приятно читать о том, как это происходит у кого-то. А обе героини — Полина и Феодора. Какая из них — идеал для Мишеля? Нет, я на них не похожа, ни на одну, ни на другую. А на кого? Пожалуй, сама на себя.
69
Заехала Сабире. Я читала.
— Ну, как свободная жизнь? — спросила она, подразнивая.
Я показала ей книгу и тотчас же отложила на туалетный столик. (Мы сидели в моей комнате.) Почему-то не хочется, чтобы Сабире разглядывала книгу Мишеля.
— Свободная женщина читает французский роман! — Сабире расхохоталась.
— Это одно из ранних произведений Бальзака, — нерешительно произнесла я.
— Ах ты, ученая головка! Между прочим, в субботу вечером собираемся на вилле.
— Я хотела бы поехать, — быстро откликнулась я.
— Я заеду за тобой?
— Да, теперь заезжай открыто. Ничего нет страшного в том, что я ночую у подруги.
Надеюсь, там будет Мишель.
70
Сабри все не несет записку. А если я была для Мишеля всего лишь минутной прихотью? Нет, не верю…
71
Снова думала о Полине и Феодоре — героинях «Шагреневой кожи». Одна — Феодора — светская дама, роковая женщина, бессердечная, но по-своему обаятельная красавица; другая — Полина — ангельская красота, кроткая женственность, готова жертвовать собой во имя любимого. Настоящий идеал! Но я все же не такая. Нет, не такая. А какая я? Можно ли узнать себя? То, что видят люди, — это одна я, для Мишеля я — иная, для мамы — третья, для самой себя — четвертая. Нет, это бесплодные размышления.
72
Наконец-то! Сабри принес записку в запечатанном конверте. Элени проводила его ко мне. Днем. Джемиля не было. Завтра!
73
Примчалась к Мишелю. Несколько чудесных часов полной, счастливой жизни. Я сказала, что Сабри лучше приходить днем, когда Джемиля не бывает дома. Миш ответил, что он и сам догадался предупредить Сабри.
— Ведь я люблю замужнюю женщину.
— А это не страшно, что Сабри так много знает о нас?
— Я ему доверяю, я ведь тебе уже говорил. Не думай об этом. Сабри — надежный человек.
Он как-то странно произнес это «надежный человек», будто речь шла не о слуге, переносящем любовные записки, а о каком-то заговорщике. Смешно!
Вернула ему «Шагреневую кожу» и высказала свои соображения. Но он все время прерывал мои рассуждения поцелуями. Я даже немного рассердилась.
— Женщина, предпочитающая мыслить, а не целоваться, — чудо!
— Тебе не нравится такое чудо?
— Мне все в тебе нравится. Ты — моя, как мое тело, мои руки.
— Ты так нравишься самому себе?
— Но я ведь у себя один, другого меня у меня нет, — он улыбнулся и подмигнул мне, сильно зажмурив правый глаз.
— Но я не хочу быть ничьей собственностью.
— Хорошо. Тогда я убью себя и ты больше не будешь моей.
Вот наши разговоры! Когда запишешь, вроде бы и смысла особого нет и никакой оригинальности. Но когда говоришь и слушаешь, все эти незамысловатые реплики полны такого значения… Может быть, всему причиной интонации?
Я сказала Мишелю о вечере у Сабире. Он приедет.
74
Сабире заехала за мной. Джемиль был дома. Ну и пусть! Я не совершаю ничего предосудительного.
Вечер прошел чудесно. Как весело было притворяться, будто мы с Мишелем незнакомы. Я оживилась. Я не чувствовала себя теперь беззащитной, никому не нужной. Не собиралась вглядываться в чужую жизнь, ведь у меня теперь есть своя жизнь!
Обменялась несколькими фразами кое с кем из женщин. Но заметила, что они побаиваются меня. Теперь ведь и я стала женщиной. Я осознала силу своей привлекательности. Танцевала. Была сдержанна и горделива. Сабире гордилась мной. Ее спрашивали, кто я. Она ответила, что жена одного коммерсанта. Ее собеседник начал уговаривать ее пригласить его и меня к ней в гости в городской дом.
— Но это бесполезно, дорогой Сермед-эфенди! Абсолютно бесполезно.
— Что? Уже занята?
— Увы, верна супругу.
— И потому бывает у вас на вечерах?
— Что делать, бедняжке нравится воображать себя грешницей.
— Только воображать?
— И не более того.
Мы с Мишем слышали этот разговор, переглядывались исподтишка и едва сдерживали смех.
Миш снова пел. И никто не знает, что эти песни были для меня.
75
Живу от записки к записке.
Сегодня вечером после ужина разговаривала с Элени. Она рассказывала о своих родителях, о ребенке. Она надеется скопить себе приданое. Но эта война, подорожание всех товаров могут разрушить ее надежды. Подарила ей еще одно платье и брошку. Преданность нужно вознаграждать.
76
Сюрприз. Миш взял напрокат автомобиль.
Прокатились по Багдадскому шоссе. Автомобиль — это замечательно. Чудесные ощущения — быстрота, ветерок. Но я сердилась. Во-первых, Миш слишком тратится. Во-вторых, лучше не рисковать, пока я не разведена с Джемилем.
А после развода? Что будет? Сама не знаю. Лучше всего было бы уехать куда-нибудь в Швейцарию или в Париж. Вдвоем. А дальше? Ну, незачем загадывать так далеко.
77
Миш подарил мне золотой браслет — филигрань и цветные камни — темно-красные и лиловые. Могу спокойно носить. Ведь у меня есть деньги, я могла сделать себе такой подарок, никто ничего не заподозрит.
78
Снова вспоминала, какой неуклюжей, неуверенной в себе была я в этой жизни прежде, до Мишеля.
Я совсем не верила в себя, в свою красоту. Я стремилась оправдывать Джемиля.
Но в глубине души я, конечно, и тогда была женщиной; например, я чувствовала, что отношение Джемиля ко мне — оскорбительно.
79
Расскажу о том, что случилось сегодня. Как началось и как закончилось. На душе — горечь. Но все же я спокойна. Я верю, что это просто случайная размолвка, недоразумение.
