Меня раздирали противоречивые чувства, но, раздумывая, как лучше поступить, я все-таки вытащил меч. Если нас возьмут в плен, мы окажемся в яме и станем пищей для стригоев.
Второй удар, обрушившийся на дверь, был оглушительней первого. Дверь застонала, с потолка дождем посыпалась штукатурка.
– Не очень-то они уважают твою собственность, верно? – прокомментировал Джад. Хозяин промолчал.
В промежутках между ударами раздавались проклятия и крики. Голоса звучали отчаянно, и оставалось лишь вопросом времени, когда дверь не выдержит.
На пятом ударе она рухнула внутрь, и мы оказались лицом к лицу с нападавшими.
Я молча смотрел на них, как вдруг услышал неподалеку лай собак, который сразу насторожил меня, потому что в нем слышалось нечто знакомое. Это были далекие охотничьи позывные Стрелы, Лапы и Носа!
Наверное, это Алиса. Она привела с собой собак!
Люди встревоженно повернулись и внезапно бросились врассыпную.
Я понимал, что трех собак можно испугаться, но люди как будто совсем потеряли голову от страха.
Мы шагнули из таверны на булыжники мостовой, и через несколько мгновений я понял, в чем дело.
Алису сопровождали не только собаки. К нам бежала Грималкин, ведьма-убийца, с широко разинутым черным ртом, чтобы показать острые подпиленные зубы. С кожаных ремней, крест-накрест охватывавших ее гибкое тело, свисали клинки, в каждой руке она держала по кинжалу.
Горожанам повезло, что они сбежали: судя по ее виду, Грималкин была готова убивать.
При других обстоятельствах я был бы рад появлению грозной союзницы, но в кожаном мешке, заброшенном за плечо, она несла голову дьявола. Грималкин явилась в место, которого должна была избегать любой ценой. Именно сюда и хотели заманить ее румынские слуги Тьмы.
Она попала в их ловушку.
Глава 18. Самое опасное место
Мы шагнули в сторону, чтобы впустить Алису и Грималкин; за ними последовали собаки. Потом мы как смогли приладили на место дверь, заперли ее и расселись вокруг самого большого из имевшихся в таверне столов.
Хозяин все время испуганно поглядывал на Грималкин, но подал нам горячий завтрак, подкладывая на тарелки ветчину, яйца и поджаренный хлеб до тех пор, пока мы не наелись до отвала.
– А собаки? – спросил я его. – Они пробежали длинный путь, их тоже надо покормить.
На мгновение хозяин заколебался, но Грималкин сердито уставилась на него, оскалившись и показав остроконечные зубы. У него задрожали руки, он поспешил прочь и вернулся с мясными обрезками для собак.
За едой я представил друг другу всех присутствующих и рассказал, что происходит в Тодмордене и что случилось с тех пор, как я покинул Чипенден с Джоном Грегори и Джадом. Но когда попытался описать, в каком состоянии теперь находился мой учитель, слова застряли у меня в горле и я умолк.
Алиса потянулась через стол и сочувственно положила ладонь на мою руку, и я почувствовал, как меня окатила волна тепла. Несмотря на наши недавние разногласия, я очень по ней скучал.
Тут вмешался Джад Бринсколл:
– Прежде чем Том продолжит, пожалуйста, позвольте объяснить, какое участие во всем случившемся принял я. Это неприятная история, и я искренне сожалею и стыжусь того, что сделал.
Я почувствовал облегчение – значит, мне не придется самому рассказывать о его предательстве.
Итак, Джад с дрожью в голосе рассказал обо всем, не делая попыток оправдаться, если не считать упоминания о том, как угрожали его матери и другим родным, и о том, как демоница завладела телом Космины Фреск. Закончив говорить, он, понурившись, уставился в стол.
Никто не выказал ни малейшего сочувствия. Я тоже все еще не мог его простить. Грималкин холодно смотрела на Джада; в ее глазах была смерть.
Но потом совесть заставила меня рассказать и о собственных проступках.
– Мне тоже нечем гордиться, – признался я. – Один раз я спустился в подвал, пытаясь найти учителя, и внезапно оказался лицом к лицу с демонами. Там было темно, их было много, и я в панике убежал… Да, я убежал.
Снова наступило молчание, пока наконец не заговорила Алиса, разрядив повисшее в комнате напряжение.
– А что ты видел в подвале, когда спустился туда во второй раз, Том? Что именно показала тебе стригоайка?
В горле встал комок, несколько секунд я не в силах был заговорить: перед моим мысленным взором возникла мисс Фреск, поднимающая крышку ящика, чтобы показать лежащий внутри ужас.
– Они держат в ящике голову мистера Грегори, и благодаря черной магии она все еще жива. По словам стригоайки, тело они скормили мороям. Учитель говорил со мной и сказал, что ужасно страдает. Он умолял избавить его от этой муки.
Джад вскинулся и уставился на меня, потом встал и стиснул мои плечи:
– Где ты был, когда увидел голову?
– В доме Фреск.
Он трижды сильно хлопнул себя ладонью по лбу и, широко раскрыв глаза, воскликнул:
– Теперь я понял! Сколько раз ты был в том доме, Том?
– Четыре… нет, пять раз, – ответил я.
– И каждый раз там все выглядело по-другому? Я прав?
– Да… В мой последний приход дверь в подвал исчезла, вместо нее осталась глухая стена.
– Послушай, Том, там ничто надолго не остается одинаковым. Помнишь, я рассказывал тебе о домах стригоев и стригоайек? Эти существа черпают силу у гримуара, чтобы подпитывать ею свои иллюзии. Я не хочу подавать тебе больших надежд, но… Ты понимаешь, к чему я веду, ведь так?
Я возликовал и, несмотря на его предупреждение, преисполнился новой надежды.
– Я видел их гримуар. Они пользуются «Думдрайтом», одной из самых могущественных и опасных книг по черной магии. Значит, вы имеете в виду, что голова в ящике могла быть иллюзией… и на самом деле учитель жив? Такое возможно?
– Как я уже сказал, не слишком на это рассчитывай, но… Да, это не исключено. Мистер Грегори может быть все еще жив; его могут держать в одной из ям, которых много на склоне холма. Для своего возраста он силен, но долго не протянет, если из него будут часто пить кровь. Возможно, он уже мертв, но вот что я тебе скажу: я не знаю магии румынских демонов или ведьм, способной удержать душу в отрубленной голове.
– Почему же вы раньше мне об этом не сказали?! – воскликнул я, внезапно почувствовав гнев.
– Я был не в себе, Том, прости. У меня тогда столько всего в голове крутилось.
– А как же дьявол? – я кивнул на кожаный мешок, лежащий рядом с Грималкин. – Мы обезглавили его, но голова все еще говорит.
– Это другое дело. Сила исходит из него самого – это часть его существа. Сотворить подобное с Джоном Грегори почти невозможно.
