И вкусом… Он помнил.
– Недолго осталось. – Давно привыкнув разговаривать сам с собой или портретом, хозяин замка приветственно отсалютовал ему выпивкой. – Совсем чуть-чуть…
На какой-то миг фейри показалось, что давно мертвая возлюбленная на портрете нахмурилась, и в ярких серых глазах мелькнуло осуждение.
– Думаешь, я действую неправильно? Знаю, что думаешь. Ты всегда была правильной… до восхищения. Но по иронии судьбы мы с тобой даже познакомились потому, что я твоя полная противоположность. Работал в плохих местах на плохих дядь…
Причудливая игра теней позволила воспаленному мозгу фейри обмануться и увидеть на портрете ласковую улыбку. Он подошел, прижался лбом к раме и коснулся кончиками пальцев полотна.
– Я так скучаю! Сколько бы ни прошло лет, сколько бы ни было других женщин… Я безумно по тебе скучаю. Совсем скоро мы снова встретимся… Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Вечность без тебя оказалась гораздо темнее, чем я думал. Я пытался жить как все, пытался забыть и не мстить, и какое-то время у меня даже получалось. Но увы…
Он сел на пол под портретом и закрыл глаза. Молнии по-прежнему разрезали небеса за окном, гром гремел так, что стекла дрожали… А на душе древнего фейри было тихо. Тихо, пусто…
Мертво.
Ирьяна цай Тирлин
Несколько часов пролетели незаметно.
Встав, я поняла, что скоро время ужина, а значит, можно спуститься в лаборатории и все разузнать. Правда, что кушать на упомянутом ужине – тоже вопрос, ибо приволокли мы из сегодняшнего турпохода что угодно, кроме еды. И мясо у нас будет только в том случае, если Олли таки умер, перед этим успев перекинуться в дракона.
М-да, юмор у меня стал самым что ни на есть черным. Видимо, заразилась от окружения. Переобщалась с древними фейри… Я быстро оделась и, выскочив в коридор, вприпрыжку направилась к спуску на нижние уровни.
В больничном крыле было пустынно, лишь странные тени маячили за перегородкой. Слышалось бормотание. Я насторожилась и на цыпочках двинулась на звук. Руки почему-то сами по себе начали покрываться чешуей, а кончики пальцев украсились когтями.
Подкравшись, я выглянула из-за ширмы и… остолбенела. На довольно широкой больничной койке сидели трое. Отравитель Диар, Оллисэйн, обнаженный по пояс и перетянутый какими-то бинтами, и еще один полузнакомый фейри. Все трое с увлечением резались в карты.
– Ничего, мне все же достанется твоя селезенка! – торжествующе воскликнул Диар, шлепая на колени Олли очередную карту.
– …тебе, а не селезенка, – спокойно ответил Златогривый и побил карту.
– Значит, у меня еще есть шанс, – возрадовался фейри. – Только мне бы почечку? Если можно.
– Пока нельзя, – строго оборвал дракон. – Я мало того что жив, так ты пока и не выиграл.
– Ну, что-то из этих двух упущений да исправится, – пробормотал дивный, разглядывая свои карты.
Здесь ко мне вернулся дар речи.
– Вы что творите?!
– О, здравствуй, Ирьяна! – вполне искренне возрадовались все трое. – А мы тебя не ждали.
– Смотрю, тебе лучше, – я кивнула Олли.
Подойдя, обняла дракона за плечи и поцеловала в щеку.
– Гораздо, – кивнул он и наградил меня ответным поцелуем, но в висок. – Благодаря тебе я все еще жив.
– Вот гад, а? – возмутился фейри. – Благодаря ей! Мне в тебя обратно запихать все, что я вытащил, и до кучи залить яд, который нейтрализовал Диар?
– Вы – второе в цепи счастливых случайностей, которые не дали мне попасть на тот свет, – успокаивающе проговорил Оллисэйн. – Я не умаляю ваших заслуг.
– Ну ла-а-адно, – в унисон протянули хейлар и дивный.
– Лучше скажите, что это за игры на внутренности.
Мужики переглянулись, и право голоса досталось Олли.
– В общем, прихожу я в себя. Сознание неясное, голоса какие-то на периферии, больно, опять же. Слышу занятный диалог на увлекательную тему: «Интересно, окочурится крылатенький или нет?» Ведь жаль, если нет, потому как сейчас он – идеально здоровый дракон и хоть на органы, вследствие «идеальной приживаемости за счет крови фейри и природной магии». Дальше выяснилось, что Диару очень не хватало для эксперимента драконьей селезенки, да и Хаир не отказался бы.
– Потом мы спорили, кому этот дефицитный товар достанется, а в итоге решили разыграть в карты, – вступил фейри, названный Хаиром. – Но тут ваш Олли сел и заявил, что, как самое заинтересованное лицо, желает принять участие в игре на его органы! Кто мы такие, чтобы отказывать нынешнему обладателю селезеночки?
– Больные вы… – Я с тихим вздохом выдала свое совершенно честное мнение. – На голову. Все трое.
– Мы не… мы креативно неадекватные, – не стесняясь в выражениях, поправил меня врач.
Мужчины юмор оценили и дружно расхохотались.
Я покачала головой, но оставила при себе мнение на тему их дивного юмора и его уместности при дамах. Да и что скрывать – улыбка все равно неконтролируемо расползалась по лицу. Наверное, надо привыкать? Как ни крути, я нахожусь в среде военных, культура речи которых никогда не стояла на первом месте. Фейри, хотя и были учеными, тоже давно не утруждали себя расшаркиваниями. Просто говорили то, что думали, и так, как хотелось.
– Я рада, что ты очнулся и с тобой все в порядке.
Повернувшись к десятнику и доктору, я улыбнулась и выразительно покосилась на заваленную картами кровать. Меня поняли. Диар быстро собрал колоду, а фейри буквально со скоростью звука слетал за стулом и торжественно поставил передо мной.
– Спасибо, – я обласкала рыцарей взглядом и аккуратно присела у постели Златогривого. – Как ты себя чувствуешь?
– Ну, как ты слышала по заверениям Хаира, совершенно здоров, хотя и малость поцарапан. Но уже ощущаю в себе силы встать с постели.
– Хаир, примите мое восхищение вашим мастерством!
Помня, в каком состоянии поступил сюда Олли, я и правда была поражена, потому посчитала нужным сделать комплимент.
– Благодарю, льета, – кивнул фейри и добавил: – Но стоит отметить, что без Диара я бы не справился. Яд в крови Оллисэйна уже начал действовать, и нам с трудом удалось обратить вспять отмирание тканей.
– Все настолько серьезно? – удивилась я. – А что за яд?
– Ну, вообще-то мы ядовитые, – скромно признался Диар. – Правда, только зубы, не когти. А вот зверушки, видимо, доработаны и потому ядовиты в принципе. Слава создателю, состав яда идентичен нашему, а сыворотка против него у меня есть. Собственно, только поэтому твой дорогой друг сейчас и жив.
– Интересно… А почему о том, что они ядовитые, не было известно раньше?
– Видимо, они и не были, Ирьяна, – задумчиво потерев подбородок, произнес Олли. – А вот теперь стали. И это наталкивает на неприятные мысли, что…
