Мне показалось, что окликнувший меня мужчина принадлежал именно к этой категории людей, однако имени его я не знала.
– Добрый вечер, лорд…? – я сделала многозначительную паузу, и незнакомец поспешил представиться:
– П-простите, леди Виржиния. В-вероятно, вы меня не п-помните, но это неудивительно. Несколько лет назад я был п-представлен вам как Д-доминик Огюст Синглтон, эсквайр. П-покойному герцогу Д-дагвортскому я приходился сводным б-братом, однако обстоятельства моего рождения т-таковы, что рассчитывать на какой-либо титул, к-кроме эсквайра, мне не п-приходится. К счастью, леди Абигейл столь д-добра, что п-позволяет мне п-по старой памяти жить в Д-да-дагворте.
– О, очень приятно встретить вас. Прошу прощения, что не узнала сразу – здесь довольно темно, – только и сумела вымолвить я в первую секунду.
Надо же, тот самый незаконнорожденный брат Стефана Дагворта! Действительно, я смутно припоминала обстоятельства нашего знакомства. Тогда, кажется, близнецы со скандалом выжили из замка очередного гувернера, и их воспитанием по просьбе рассерженной Абигейл занялся мистер Синглтон. На шесть долгих месяцев в Дагворте воцарилось спокойствие – ровно до того момента, когда «доброго дядюшку» на посту воспитателя сменил очередной выписанный с материка гувернер.
– Леди Абигейл сегодня п-превзошла саму себя, – улыбнулся Доминик, положив полную руку на перила. Внизу, под скрипучими досками, плескались речные волны. – Может, п-пройдем к д-другим гостям? Там наверняка б-будет веселее, чем тут, в одиночестве.
– Пожалуй, – согласилась я и, решив, что начать выполнение задания Эллиса можно прямо сейчас, ненавязчиво продолжила: – Леди Абигейл, похоже, нынче просто блистает. Знаете, я рада этому, ведь в последнее время она была несколько подавлена. Думаю, это заметили и вы.
– К-конечно, заметил, – вздохнул мой собеседник, помогая мне сойти по ступенькам на берег. – Столько в-всего случилось этой в-весной… Впрочем, не будем о г-грустном. Хотите г-глинтвейна?
– Разве что немного. Становится прохладно…
Продолжая вести необременительную светскую беседу, мы приблизились к одному из костров. Слуга с поклоном вручил нам кубки. Я пригубила. Вино было слишком сладким, почти приторным.
Как раз во вкусе Абигейл.
А тем временем Доминик Синглтон разговорился. Под влиянием глинтвейна он стал куда как более словоохотлив и даже решился вернуться к «грустным темам». Но только-только начала вырисовываться передо мною занятная история о «шалости» близнецов, едва не стоившей Абигейл седых волос, как беседу нашу довольно грубо прервали.
– А вы, оказывается, сплетник, мистер Синглтон, – холодно произнес кто-то за моей спиной. Голос напоминал глубокий металлический звон – как у верхней гитарной струны, натянутой до предела. – Думаете, я не решусь вызвать на дуэль простолюдина? Или рассчитываете на то, что дуэли запрещены? О, совсем вылетело из головы – вы же у нас эсквайр. Значит, формально я могу пригласить вас прогуляться на Королевскую площадь и там укоротить ваш болтливый язык, и честь не позволит вам отказаться. Если у вас есть честь, конечно.
Уже почти стемнело. Костры и факелы рассыпали рыжеватые отсветы по траве, деревьям, человеческим фигурам… Но даже в этом полумраке разглядела я, как страшно побледнело одутловатое лицо Доминика.
– П-простите… п-пожалуйста, простите… – просипел он, перепуганный насмерть. – П-поверьте, ничего, п-порочащего вас, я бы не п-по-посмел… Сэр Винсент Фаулер!
По спине у меня пробежал холодок.
«Я женщина. Мне дуэли точно не грозят», – напомнила я себе, словно маску надевая уверенную и надменную улыбку.
И – обернулась.
Неприятный сюрприз: Фаулер оказался почти на голову выше меня. Темные волосы вились романтическими локонами, густые ресницы могли бы стать предметом зависти даже признанной красавицы – пожалуй, облик баронета вызывал бы симпатию, если бы не презрительный прищур и кривящиеся в глумливой усмешке губы.
Никогда не любила самоуверенных нахалов, считающих, что им дозволено все лишь потому, что их щедро одарила природа.
– Добрый вечер, сэр, – тем не менее вежливо поздоровалась я. – Не понимаю, о чем вы говорите. Разве кто-то собирался сплетничать? Мы с мистером Синглтоном просто беседовали…
– …о тех, кто при беседе не присутствует, – закончил язвительно Фаулер. – Это и называется сплетней, мисс… не имею чести знать вашего имени.
Фамильный нрав Валтеров – это не извержение вулкана, не землетрясение, не лесной пожар. Если и сравнивать со стихией… то пусть это будет приливная волна, о которой рассказывала мне бабушка. Далеко на юге есть коварные пляжи. Пустынные и прекрасные, при отливе они манят путника возможностью прогуляться по влажноватому песку, собрать драгоценные ракушки, осколки коралла и другие волшебные дары океана. Но стоит зазеваться, пропустить опасное время – и вмиг окажешься отрезанным соленой водой от безопасного берега.
И тогда – пиши пропало.
– Леди Виржиния-Энн, графиня Эверсан и Валтер. – Я опустила ресницы, скрывая нахлынувшую злость. – И, смею вас заверить, ничего предосудительного мистер Синглтон не произнес. Если же вас одолевает беспокойство, сэр Винсент Фаулер, могу порекомендовать вам носить с собой мятные капли. Так поступают многие леди, страдающие сердцебиением и излишней мнительностью.
Баронет вздрогнул, но самообладания не потерял. Всего секунды хватило ему, чтобы найтись с ответом:
– Польщен, польщен, леди Виржиния. Вы проявляете такую заботу обо мне, что я, право, чувствую себя неловко. Возможно… – он шагнул ко мне, почти вплотную, словно собирался обнять и закружить в танце; меня обдало жаром и запахом вина – …возможно, в следующий раз сплетни будут ходить уже о нас с вами, леди, если вы не поостережетесь так явно демонстрировать свою приязнь… Ох!
Я поспешила отступить, дабы Фаулер без помех мог согнуться пополам от боли.
Леди Абигейл всегда предпочитала веера из перьев. Мне же еще с детства милы были прочные костяные или даже отделанные металлом аксессуары. Если сложить такой веер, развернуть ручкой вперед, а потом со всей силы ткнуть им в солнечное сплетение… или как там называл это место Эллис, когда рассказывал об уязвимых точках человека?
Не важно.
Главное, что это больно.
– Осторожнее, сэр Винсент Фаулер, – ласково произнесла я, раскрывая веер и непринужденно обмахиваясь. – Вещи часто не таковы, какими кажутся, а уж люди тем более. Не ошибитесь в оценках. Это может дорогого стоить.
Он медленно выдохнул и глянул на меня исподлобья, все так же упираясь рукой в свое колено. В красивых глазах появилось странное выражение – узнавание, затем словно бы замешательство…
– Значит, графиня Эверсан и Валтер, так? – Глаза его по-звериному блеснули желтизной, ловя отсветы пламени. – Скажите, а ваша почтенная бабушка, леди Милдред, действительно собирала редкие яды по всему миру?
