Едва слышный щелчок – и он открылся. Сначала из него вылилось изрядное количество воды, а потом вывалился промокший кусочек бумаги, сложенный аккуратным квадратиком под размер полости.
Люпе уже собиралась развернуть его, но я остановила ее на секунду – напомнить об осторожности. Промокшая бумага могла расползтись. Руки у нее дрожали, и она передала квадратик мне. Бумага была сложена много раз и такая тонкая, что я не сомневалась – порвется.
В конце концов я развернула письмо на колене у Люпе. Чернила немного поблекли, но слова были вполне различимы.
Мне хватило двух первых строчек.
Доченька,
Если ты читаешь это, значит, меня с тобой уже нет. Я написал это, чтобы ты знала о всех тех вещах, о которых я не мог рассказать тебе при жизни…
Я остановилась и повернулась к Люпе. Рот ее сжался в тонкую полоску, а в глазах застыла такая тоска, что я снова отвернулась и стала перебирать оставшиеся ключи.
Время шло. Тишину и спокойствие нарушали только легкое дыхание и дрожь в ее ноге. Я ждала. Люпе перевернула листок и продолжала читать на другой стороне. Наконец, по прошествии минуты или двух, она выдохнула и расслабилась. Потом аккуратно сложила письмо, взяла медальон, положила квадратик на место, закрыла медальон и, размахнувшись, бросила его в реку.
– Что ты делаешь?
– Не хочу, – по щекам ее потекли слезы.
Я потянулась к ней – обнять и утешить, – но она отпрянула.
– Что там было?
– Там сказано, что мой отец – это и есть все то, что говорят о нем Изгнанные, – Люпе произнесла это на удивление бесстрастно. – И даже хуже.
– Мне очень жаль, что его больше нет…
Она посмотрела на меня. Ни печали, ни тоски в ее глазах больше не было – только злость.
– А мне – нет.
Я не знала, что еще сказать, но тут мы услышали хлюпающие звуки – кто-то брел по воде выше по течению. Ни боли, ни неприятных ощущений, которые свидетельствовали бы о приближении тибиценов, я не испытала, но все равно схватила Мисс Ла, и мы поспешили с берега к лесу. Звуки приближались, и я крепко сжала руку Люпе.
Ближе… ближе…
С первого взгляда я не поняла, что это, а когда поняла, отбросила курицу, вскочила и помчалась со всех ног.
Глава 17
В следующее мгновение я уже обняла Пабло, да так крепко, что у него перехватило дух.
– Изабелла? Как ты…
Волна облегчения прокатилась по моему телу, словно я разом съела тысячу корней одуванчика.
– Ты здесь! Как?..
– А ты не сильно рада меня видеть, – сказал он, неловко обнимая меня в ответ. Щеки вспыхнули, и я, смутившись, отстранилась. – Но как вы оказались здесь? Вас же захватили Изгнанные. Я старался не отставать и какое-то время держался поблизости, но потом потерялся в темноте.
Его голос даже немного охрип от волнения.
– Думал, что уже никогда тебя не увижу.
Пабло огляделся и лишь теперь заметил Люпе, стоявшую у реки с непроницаемым лицом.
– Дочка Адори? – спросил он. – А где сам Адори?
– Остался с Изгнанными, – осторожно сказала я, понимая, что Люпе может нас слышать. – Чтобы драться.
– Драться? С кем?
– С тибиценами. Их еще огненными псами называют.
Брови у него полезли на лоб.
– Огненными псами? Как в сказаниях?
Я кивнула.
– Понятно, – насмешливо протянул Пабло и, заметив на берегу трепыхающуюся на мелководье, как задыхающаяся рыбина, Мисс Ла, недоуменно нахмурился: – Что здесь вообще происходит?
– У нас мало времени, – нетерпеливо воскликнула Люпе.
– И то правда. Нам надо поскорее попасть в Громеру.
– Согласен. Если мы пойдем вдоль реки…
– Иза знает, – перебила его Люпе. – Пока что у нее прекрасно все получалось.
Она подобрала Мисс Ла, которая послушно устроилась у ее подмышки, и решительно зашагала по руслу.
– Что с ней такое? – Пабло кивнул вслед.
– Ей через многое пришлось пройти, – объяснила я. – Интересно все-таки, что было в том письме?
Пабло подстроился под мой шаг.
– Так что все-таки случилось?
Я рассказала, как мы очнулись в лагере Изгнанных, как познакомились с Аной и как Маркес пытался выдать себя за губернатора.
– Значит, Адори там? Я видел, как он убегал, когда на его людей напали.
– Он вернулся.
– В отличие от меня. Ты это имеешь в виду? – обиделся Пабло. – Я шел за вами, честное слово, но без лошади…
Я покачала головой.
– Да не говорю я ничего такого. Просто он решил все поправить. А когда нас атаковали тибицены… Ну, что тут смешного? Что тебя так развеселило?
– Ты говоришь об этом с таким серьезным лицом!
– Они на самом деле существуют!
– И как выглядят?
Я постаралась объяснить.
– По-моему, похоже на волков.
– Они вызывают такое ощущение… Доче говорит…
– Доче?
– Одна из Изгнанных, дочь Аны. Так вот она говорит, что они выворачивают тебя наизнанку. Ты чувствуешь их приближение. Внутри как будто буря начинается.
– И что бы это такое значило? – ухмыльнулся Пабло. – Буря внутри? Вроде того, что бывает после того, как отведаешь готовки твоего папы?
– Побывал бы там, не смеялся, – пробормотала я.
На меня вдруг обрушилась усталость. Думать ни о чем не хотелось, а хотелось только попасть домой и увидеть Па. Оставаться здесь не тянуло даже ради того, чтобы закончить карту Запретных территорий.
– Устала? – лицо его смягчилось.
Я покачала головой и зевнула.
– Уверена? Могу взять на руки.
Шутит? На всякий случай я бросила на него колючий взгляд, но он и вправду протягивал руки. Я повесила на пояс губернаторские ключи и, убедившись, что Люпе не смотрит, нерешительно обняла его за шею. Пабло поднял меня. Запах пота и крови смешивался со слабым ароматом лаванды.
Вдыхая этот аромат, я слушала ритмичный шорох шагов и все еще не могла поверить, что он здесь. Люпе шла впереди, разговаривая о чем-то с Мисс Ла. Все было почти хорошо, если бы только забыть случившееся. Почти хорошо…
Я закрыла глаза и поплыла по глубокому черному океану, искрившемуся и сиявшему, отражавшему ясное, полное звезд ночное небо. Корабль, сделанный из светящегося дерева, столь легкий, что он едва касался волн, скользил по глади моря. Когда он подошел ближе, я увидела резные украшения на его бортах и всю мою семью на палубе. Не только папу, но и маму, и Габо. Все они были бледные, как лунный свет, и излучали такую же, как само судно, чудесную ауру. Габо протянул руку, и я коснулась его пальцев.
