– Мораль – это устаревшая операционная система. Как MS-DOS. Не знакомо? Как Windows 3.11. Тоже не слышала?! Хорошо, как телефон с черно-белым экраном. Так понятно? Вот представь себе, что тебя заставляют пользоваться телефоном с черно-белым экраном, потому что кто-то когда-то решил, будто цветные экраны – это дьявольский соблазн, который может пошатнуть устои современного общества. Никто уже не помнит – кем, зачем и когда это сказано, а также в чем именно заключается угроза. Но на всякий случай цветные экраны все ругают, хотя у каждого в кармане лежит по айфону. У тебя же айфон наверняка? Вот! Со стразами? Нет? И на том спасибо. Так и подумал, что такая модная девочка просто не может без айфона.
– Я сейчас уйду.
– Ну вот, общественная мораль тебе говорит: «Пользуйся только телефоном с черно-белым экраном. Причем только одним! Зачем тебе несколько телефонов, если главное в телефоне – качественная надежная связь?»
– С кем?
– С родиной. Неважно. Не в этом суть сейчас. Если я вдруг потеряю нить рассуждения, ты мне напомни про надежную связь, можно будет поразмышлять в эту сторону. Так вот, мораль тебя призывает пользоваться только одним телефоном и только с черно-белым экраном, а твой внутренний нравственный голос негодует. Мораль говорит тебе, что нужно восхищаться творческими потугами подруги твоей мамы, потому что не любить их нехорошо. А внутренний голос, совесть твоя, тянется к прекрасному, к настоящему искусству.
– В этом месте очарованная девушка должна спросить – что же такое настоящее искусство и где его искать?
– Истина, не побоюсь этого слова, и является высшим искусством. Доказательством этого и является телефон в твоих руках, за который ты отдала не только штуку баксов, но и небольшой кусочек твоей души. Но как же так? Разве не для этого Стив Джобс мучился, ночами не спал, отказывал себе в хлебе насущном? Ты же знаешь, кто такой Стив Джобс? Не надо объяснять?
Санчес уже совершенно потерял ход своих мыслей. Желудок предательски продолжал поставлять в кровь алкоголь. Фокусироваться на интеллектуальной беседе становилось все сложнее. «Надо было останавливаться после первого бокала… Хотя бы после второго… Сколько же я их всего выпил?!»
– Телефон, кстати, глючный какой-то. А про Стивов я знаю довольно много, как ни странно. И про того, и про другого.
– Я не ослышался? Ты имеешь в виду Стива Возняка?
– Да, партнера Джобса. Я про них курсовую работу писала. В контексте социологии научного знания – он в этих вопросах был большим специалистом. Вряд ли вам это что-то говорит…
– Я потрясен до глубины души. Девушка, которые знает такие интимные подробности мужского мира, имеет все шансы стать королевой всех программистов. Ты ранила меня в самое сердце. Вот сюда, можешь потрогать…
– Нет, спасибо. Осторожно, стакан не вырони. Это моя любимая маечка! Капля твоего мерзкого красного вина на ней может поставить точку в наших еще не начавшихся отношениях.
– Если ты организовала эту выставку, значит, сама вино выбирала…
– Поэтому и говорю «мерзкое».
Они секунду помолчали. Девушка даже улыбнулась. Хороший знак. Санчес спохватился:
– Погоди! Так у нас все-таки отношения? Пусть даже не начавшиеся?
– Предупреждаю! Не испорть момент какой-нибудь именной– номерной пошлятиной. Давай закончим эти отношения на высокой ноте. Приятно было познакомиться!
– Постой минутку. Тебе нечего бояться – совесть вообще половым путем не передается. Тебе даже неинтересно узнать, как меня зовут?
– Зачем мне знать, как зовут мою совесть? Разве совести нужно имя? Ей и тело, в общем, ни к чему, разве не так? Даже если я сейчас дам этому телу пощечину… Или нет! Вылью ему на голову остатки этого вина… Если совесть моя и правда забралась в пьяного хамоватого мужика в безвкусной рубашке и нечищеных ботинках, то она от этого, очевидно, не пострадает… Мать моя, ты все-таки капнул вино на мою любимую маечку. Смерть тебе… Я возьму? – обратилась она проходящему с подносом официанту. – Красное, пожалуйста…
Утро неминуемо
Санчес проснулся с таким чувством, будто накануне он сбегал в Африку, съел дохлого слона и запил это блюдо водой из лужи. Нет ничего страшнее похмелья, замешанного на грусти одиночества. Он лежал с закрытыми глазами, боясь явиться этому миру, и думал.
«Админ всемогущий, как голова болит! За что мне такое наказание? Я ведь даже не верующий и не должен входить в сферу твоего влияния… Но раз уж так получилось, что я попал под твой карающий луч убийственного похмелья, то, может, ты явишь мне свою трансцендентную благодать и принесешь стакан воды? Мне больше ничего не нужно. Я стану твоим самым верным последователем и носителем слова твоего. Буду странствовать по миру и лить святую воду просвещения в темные души грешников. Представь, какого преданного слугу и почитателя ты можешь получить всего за один стакан воды! Мне кажется, это отличная сделка. Ладно-ладно, понимаю, ты не идешь на сделки. Но все равно, твое могущество на Земле обретет новый смысл, если ряды твоих последователей пополнит такой человек, как я…»
Он повернулся на другой бок и обреченно застонал.
«Все, поздно. Теперь понятно, что вставать придется, так как с этого момента мне хочется не только пить, но и в туалет… Слишком долго ты согласовывал свои действия в небесной канцелярии. Какая же у тебя там бюрократия, могу себе представить! Сколько душ ушло к конкурентам, пока ты утрясал возможности их спасения! Конкуренты, наверное, просто говорили: “Мы не делаем зла. Вот вам бесплатный стакан воды” – и люди шли к ним. А ты, о Великий мастер настройки Вселенной, такими темпами растеряешь всю свою паству.
На будущее совет тебе, Отец всех админов… Когда будешь бороться за другие души, блуждающие в тумане… Ты мог бы не просто привлечь их на свою сторону стаканом воды – у тебя есть шанс закрепить собственное влияние и показать безграничную мудрость. Укажи нам на нашу ограниченность. Ведь мы не понимаем, что стакан воды – лишь первый шаг в цепочке длинных и запутанных желаний души, истерзанной алкоголем и неразделенной любовью…»
Санчес ворочался, откинув одеяло, но все никак не решался встать.
«Что-то у меня сегодня утром философский настрой. Что я вчера пил такое? Или курил? Наверное, и то и другое, раз плохо помню. Ты уж меня прости, Вселенная, что я к тебе обращаюсь по пустякам. Ты, конечно, все правильно говоришь. За это тебя Системным администратором всех Солнц, собственно, и назначили. Не гневайся на глупого похмельного раба своего. Сам нагрешил вчера – сам теперь себя и наказывать буду. Это же условный рефлекс – может, в следующий раз в мозгу тумблер переключится до того, как снова начну вином траву запивать… Ладно, приятно было поболтать. Знаю, Господь любит атеистов, ибо они не грузят его своими проблемами… Поползу я в сторону ванной – там все мои насущные потребности можно разом удовлетворить и тебя больше не беспокоить…»
Он в прямом смысле сполз с кровати и отправился в длительное мучительное путешествие на четвереньках. А чего, стесняться некого. «Тут все свои. Только Вселенная и я».
