– Твой взгляд…
– Что с ним не так?
– Ты смотришь, как щеночек. Как котеночек. Тебя хочется пожалеть, приласкать, потискать… – Лена демонстративно погладила его по голове.
Санчес недовольно схватил ее руки и опустил вниз.
– Вот! Вот так! Так нужно обращаться с женщинами, понятно? Таким мужчинам отдаются! А если они еще и честные, с харизмой, то отдаются безраздельно, безоговорочно и навсегда… А там уже ты сам решай – что с ними делать. Только не обижай… Обещаешь?
– Обещаю…
Она завела его руки себе за спину и потянулась к нему губами. Он тоже подался вперед…
В последний момент она вывернулась, чмокнула его в щеку и резко оттолкнула.
– Эй! Пользуешься беззащитностью одинокой брошенной женщины. Так не годится. Аж мурашки побежали по коже… А ты… Тренируйся дома перед зеркалом!
Санчес шел по улице, улыбаясь так широко, что москвичи, не привыкшие к такому поведению, недоуменно оборачивались, видя его. В этот момент он осознал со всей очевидностью – можно быть счастливым и при отсутствии идеальной среды. Надо только научиться видеть тот мир, который существует за пределами несовершенства окружающей действительности.
Он достал телефон и набрал номер Димыча – обсудить срочные рабочие вопросы. «Абонент временно недоступен…»
N-мерная любовная аппроксимация
Димыч пропал. Он не появлялся на работе, не отвечал на звонки по мобильному, не объявлялся в мессенджере. Его искали клиенты. Звонили в офис какие-то клуши и томно вздыхали в трубку. Не то чтобы этого никогда не случалось раньше, недаром мама Димыча знала телефон Санчеса наизусть. Но никогда раньше это не было так заметно. Потому что тогда у них не было своего бизнеса. К середине третьего дня, когда Гриша и Санчес были уже близки к критической температуре фазового перехода, но закипеть никак не могли из-за большого давления со стороны клиентов, Димыч наконец объявился. Подтянутый, собранный и аккуратный, как всегда. С довольной улыбкой на лице. Санчес сделал вид, что все в порядке. В конце концов, ничего критичного за эти дни не произошло. Но Гриша насупился:
– Мы, конечно, не мамки тебе, чтобы интересоваться – где ты пропадал. Ящик гвоздей тебе в дисковод! Но хорошо бы ставить нас в известность по поводу своих неожиданных перемещений. Просто чтобы мы были в курсе. А то клиенты звонят – надо им что-то отвечать. И еще люди… разные…
– Я встретил девушку, – громогласно, с сияющей улыбкой заявил Димыч, даже не сняв куртку, и глубоко вздохнул.
– Да что ты говоришь? – сарказм Санчеса был вполне оправдан, он даже не оторвался от компьютера. Такое заявление для Димыча было равнозначно объявлению, что он сегодня плотно позавтракал.
– Ты не понимаешь, она настоящая.
– По-моему, я слышу это приблизительно раз в неделю.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Санчес? У тебя нет четкой жизненной доктрины. Ты просто плывешь по течению, хотя и строишь из себя моралиста, чтобы как-то прикрыть бесхребетность.
– А у тебя, значит, появилась жизненная доктрина? Валяй.
– Спасибо, что спросил. Я ее назвал «n-мерной любовной аппроксимацией». Буквально вчера сформулировал, осталось набросать краткие тезисы для Нобелевского комитета. Объясню вам на языке свободы. То есть математически.
Димыч подошел к доске и взял кусок мела.
– Допустим, ты решил найти ту единственную и неповторимую, с которой собираешься провести остаток своих дней. Ждать случая – это для лузеров модели «Санчес 1.0 бета». Уважающий себя мужчина подойдет к вопросу системно. Определит множество всех потенциально подходящих на данную роль девушек, ограничив пространство набором критериев… Психотип, физиогномика, образование. Критериев может быть много. Учитывая, что мы не можем заранее определить весь этот набор, будем использовать динамическое программирование, то есть изменять параметры по ходу дела.
Димыч начал заполнять доску формулами без малейшего налета иронии. Гриша и Санчес так серьезно следили за его выкладками, что удивленная тетушка, обычно совершенно безучастная к математическим страстям молодого поколения, заинтригованно оторвалась от своего монитора и тоже повернулась к доске.
– Теперь начинается самое интересное. Выделяем множество Парето, то есть тех, кого уже бесполезно дальше сравнивать по существующим критериям. Каждая из претенденток, попав в этот список, в чем-то уже лучше всех других. Теперь необходимо сжимать множество простым бинарным сравнением. Прикладываешь к себе на несколько часов и смотришь – твоя половинка или нет.
– Ты что, собрался перепортить несколько миллионов девушек в поисках своей половинки?
– Во-первых, не миллионов. Множество получается пугающе небольшим, если отбросить Китай, Юго-Восточную Азию и труднодоступные регионы Африки. И потом, я сравниваю не отдельных особей, а разные классы девушек. Расширяя по максимуму множество женщин, с которыми общаюсь лично, я даю дополнительные вводные для сравнительного анализа, тем самым помогая сжимать выборку по новым, более объективным критериям.
– Димыч, симплекс-комплекс! Твои методы аппроксимации не выдерживают никакой критики…
Гриша тоже схватил мел и коршуном ринулся к доске, набросившись на белые и закорючистые, как хвосты лабораторных мышей, формулы. Санчес заскучал. Димыч, видимо, тоже понимая, что шансов победить Гришу в открытом математическом поединке у него абсолютно никаких, изменил тактику.
– Гриша, тебе уже нечего аппроксимировать. Вот ты так и набросился. А у нас с Санчесом возраст такой, что без этого никуда. Стадия жизненных экспериментов, так сказать.
Он обратился к Санчесу:
– Допустим, ты сейчас встретишь девушку своей мечты, влюбишься, женишься. Повылезают дети. И вот ты уже стоишь небритый в субботу в восемь утра на кассе в супермаркете с пачкой памперсов. А перед тобой девица молодая покупает упаковку презервативов и ящик пива. Ты загрустишь. Начнешь на сторону смотреть, на молоденьких. Придется или добровольную кастрацию делать, или бегать от жены и детишек по девкам. Тебе это надо? А почему так будет в твоей жизни, Санчес, знаешь? Потому что иммунитета у тебя нет. Не перебесился ты в детстве, не вкусил персиков сладких так, чтобы тошнило тебя потом от них.
– А ты, значит, вкусил? У нас тут в каком-то ящике иммодиум валяется. Он в таких случаях хорошо помогает.
– Слышу иронию человека, который агонизирует в своем бессилии. Я сделал себе полный комплект прививок. И теперь могу спокойно заниматься отбором той единственной. Меня ждет долгая и счастливая жизнь в роли верного и ласкового мужа.
Санчес в отличие от Гриши видел, как близки в своем великолепии любовные таланты Димыча к илистой мути самого дна морального падения. Представить своего друга в образе добропорядочного семьянина было не легче, чем рассчитать в уме коэффициент растяжения для проекции комплексных плоскостей. К тому же он слышал теорию Димыча уже несколько раз и не особо проникся ею. Но масла в огонь подлил, не удержался:
