Санчес снова оказался не готов к вопросу. Он замер с раскрытым ртом. Сколько раз они с Гришей детально обсуждали развитие «ИРЫ» и необходимые ресурсы, но ни разу не удосужились выразить эту потребность в конкретной денежной сумме..
– Миллионов… пятьдесят… – неуверенно протянул он.
Лицо Роби вытянулось от удивления.
– Рублей! – поспешно добавил Санчес.
Уже выходя со встречи, он обернулся и весело сказал:
– Только компании придется вернуть мне все потраченные за эти месяцы на разработку собственные деньги… Там только пива тысяч на сто выпито!
Разговор за ужином
Полина всегда выступала главным организатором их парных свиданий с Димычем – Аяной и вечно играла на них роль массовика-затейника или примирителя в духе кота Леопольда. Придя в выбранный на этот раз ресторан «Шанти», девочки сели по одну сторону низкого столика, подогнув под себя длинные ноги, мальчики – по другую. Полина была в джинсах и могла позволить себе расположиться с комфортом. Аяна пришла в платье, поэтому порядком измучилась, постоянно меняя положение затекающих ног и бдительно натягивая тонкий мнущийся шелк на колени. К десерту она нашла идеальный выход – бесцеремонно положила подруге на колени подушку и оперлась на нее всем телом, вытянув ноги на диване. Когда Полина что-нибудь говорила, Аяна поднимала к ней лицо, и оно оказывалось на уровне соблазнительного выреза глубоко расстегнутой блузки подруги. Пару раз она с интересом туда заглянула, вызвав на другой – мужской – стороне стола приглушенный сладостный стон.
Чтобы отвлечься от волнующего интимного зрелища обнимающихся подружек, Димыч неожиданно выпалил:
– А про Санчеса напечатали в журнале Science.
– Это считается, типа, круто? – равнодушно облизывая пальцы после пирожного, спросила Аяна.
– Круто – это не то слово! Туда берут материалы только после специальной экспертизы и по рекомендациям. А российских ученых там вообще единицы, и те – сплошь профессора. Вот среди них и возвышается на постаменте наш Санчес! – Димыч ободряюще подмигнул другу, который после его слов сжался, как котенок перед неминуемо потешным скачком за бумажным бантиком на ниточке.
– Расскажи, о чем твоя статья? Ты мне уже говорил, но я, признаться, так и не смогла пока разобраться… – вежливо поддержала разговор Полина.
– Мы утверждаем там с Гришей – а он является моим соавтором, – что многоагентные системы из независимых самообучающихся разумных сущностей с рациональными целями хоть и не транзитивны, а следовательно, не годятся для решения статистических задач в эргодичных системах…
Аяна картинно зевнула. Санчес понял, что переборщил, и смутился.
– В общем… Пытаемся доказать, что наши виртуальные амебы способны выдвигать гипотезы, оценивать их и проверять самостоятельно, без вмешательства человека. Это может стать важным шагом на пути к истинному разуму компьютеров…
– И кому это нужно?
– Как кому… Человечеству. Точнее – цивилизации. Современная компьютерная наука в целом и робототехника в частности слишком антропоморфны. Ученые пытаются запихнуть все ограниченные знания человеческого мозга в убогие машинные пародии, вместо того чтобы дать компьютерному разуму развиваться по собственному, может быть, более эффективному и совершенному пути. Мы вместе с тысячами других ученых по всему миру пытаемся создать такую возможность. В конце концов, наша цивилизация совсем не обязательно должна и дальше развиваться по белковому пути, можно и по кремниевому.
– Бла-бла. Ты твердишь это каждый раз как заведенный. Смени пластинку уже! В твоем будущем человеку отводится роль тупой обезьянки, нажимающей на клавиши. Если всю научную деятельность будут вести машины, то мыслительная функция, сделавшая человека уникальным звеном в пищевой цепочке, просто атрофируется. Мы все вымрем.
– Ну и что? В масштабах земной цивилизации, я уж не говорю – Вселенной – это не будет иметь никакого значения. Течение эволюции уже не будет связано с гормональным фоном в конкретных потеющих телах.
– Санчес, полегче, мы тут едим, между прочим! – закричал Димыч.
– Правда, Саша, давай в рамках приличий оставаться… – тихо сказала Полина.
– То, что ты говоришь, по крайней мере аморально! Ты сейчас уже сам похож на робота, который видит слезы человека и спрашивает: «Почему у него из глаз течет вода?» Когда у тебя будут дети, ты заговоришь совсем по-другому…
– Возражения против прогресса всегда сводились к обвинениям в аморальности. С точки зрения высшей нравственности я абсолютно прав, могу доказать это математически. А судить мир будущего рамками современной морали – это инфантилизм, который простителен только избалованной и наивной дурочке, знакомой с жизнью по университетским учебникам прошлого века! Это все равно что судить нашу современную жизнь с позиций семнадцатого века. Тогда, между прочим, за такой наряд, как у тебя сейчас, могли бы камнями забить до смерти на улице!
На Аяне этим вечером было сногсшибательное коричневое платье с совершенно открытой спиной и свободными складками впереди. Когда она нагибалась для того, чтобы взять очередное крохотное пирожное с тарелки, все находившиеся в зоне визуального поражения, включая официанта и компанию за соседним столиком, могли видеть, что лифчика на ней по обыкновению не было.
– Ха! Уж если где и есть инфантилизм, так это в попытках раздуть из удачной практической находки по использованию давно существующих алгоритмов самообучающихся агентов чуть ли не новую интеллектуальную революцию!
– Постой, постой… То, что ты сейчас говоришь – слово в слово, – цитата из рецензии на нашу статью на сайте Science! Ты что, читала рецензии? Так может, ты и статью читала?
– Я… я только хотела сказать…
– Ты читала нашу статью! Ты читала ее! Я тронут до глубины души…
Все за столом повернулись к смутившейся и застигнутой врасплох Аяне.
– Ты правда читала статью? – спросил Аяну Димыч. – Что ж ты тут нам голову морочишь?
– Я же не говорила, что не читала ее! Мне приходится много читать для расширения кругозора, включая всякую белиберду. Но бахвальства в этой статье больше, чем здравого смысла. Из банального отрицания антропоцентризма ты развиваешь целую жизненную философию!
– Ну, про жизненную философию там было только в последней паре абзацев, так что смешно даже говорить…
– Вот я и удивляюсь, как редакторы такого авторитетного издания пропустили эти абзацы. Занимался бы лучше своей математикой – там, по крайней мере, уровень твоей наивности смогут оценить только такие же ботаны, как и ты… Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос!
– Какой вопрос, ядовитая ты наша?
– Какую роль в своем гипотетическом будущем ты отводишь людям, всевидящий ты наш? Конечно, до того момента, когда они все, включая правнуков твоих умненьких, совершат в один прекрасный день торжественное харакири, чтобы не мешать венценосным мыслящим железякам сеять вечное и прекрасное?
