Нидерхоффер – автор вышедшей в 1997 году и ставшей очень популярной книги, название которой дословно можно перевести как «Образование спекулянта» («Education of a Speculator»). В русском переводе она вышла под заголовком «Университеты биржевого спекулянта» [Niderhoffer 1998]. Эта книга произвела на меня очень странное впечатление. На мой взгляд, плохо структурирована, совершенно бесполезна и скучна. То ли Нидерхоффер никаких профессиональных секретов раскрывать в ней не собирался, то ли их и не существует. Секрет успеха этой книги для меня загадка. Американская критика встретила книгу в целом положительно, но были и разгромные рецензии. Так, один журналист заметил, что «мозг господина Нидерхоффера, как Вселенная и фондовый рынок, находится в состоянии постоянного броуновского движения» [Davis 1997]. Майкл Льюис, автор «Покера лжецов», с мнением которого я зачастую не согласна, но не в данном случае, написал: «Когда я читал “Университеты биржевого спекулянта”, я часто спрашивал себя, как настолько самообольщенный человек выживает и даже процветает на фондовом рынке» [Lewis 1997]. Как в воду глядел! Кстати, что особенно неприятно, Нидерхоффер на отрицательные рецензии отвечал письмами отнюдь не в самых сдержанных выражениях и прелавал их гласности.
Примерно через год после встречи с Талебом, а именно 27 октября 1997 года, Нидерхоффер «взорвался» – а вместе и ним и 300 клиентов его фонда. Сначала дела шли успешно – Нидерхоффер за три года заработал 122,5% на вложенный капитал. Но в августе он потерял почти половину денег, сделав неправильную ставку на таиландский бат
[35]. В фонде осталось около 70 млн долларов, и дела продолжали идти неважно. На пятницу 26 октября 1997-го оставалось только 40 млн долларов, а в понедельник 27 октября в один миг улетучились все оставшиеся деньги. Но потери этим не ограничились.
Нидерхоффер продал большое количество опционов типа «пут» на индекс S&P и получил деньги вперед в обмен на обязательство выкупить корзину ценных бумаг по текущим (на момент продажи опционов) ценам, если рынок упадет. Это была незахеджированная сделка, продажа «путов» без покрытия (по-английски naked put – «голых путов»). Когда рынок растет, кажется, что это прекрасная возможность получить деньги на халяву и восполнить убытки на азиатских рынках.
Когда 27 октября 1997 года рынок упал на 7,2%
[36], Нидерхофферу было предъявлено требование довнести маржу на 50 млн долларов. Выполнить это он не смог, и все открытые позиции пришлось ликвидировать. В пресс-релизе Нидерхоффер утверждает, что если бы ликвидацию активов можно было отсрочить только на один день, то она бы не понадобилась. Но этого одного дня у него не было. Позиции закрыты, но этого недостаточно, чтобы покрыть долги. Нидерхоффер собирает свои свободные деньги, сбережения, закладывает дом, занимает у своих взрослых уже детей, вызывает оценщиков из Sotheby’s, чтобы те прикинули стоимость его коллекции старинного серебра, которая через год уходит с аукциона. Всего за 2,6 млн долларов. «Я не думал, что она принесет так мало», – комментирует трейдер. Деньги нужны, чтобы оплатить учебу в колледжах младшим детям и раздать долги.
В ноябре 1997-го фирму приходится закрыть. Нидерхоффер подает в суд на игравших против него, утверждая, что падение специально срежиссировано несколькими трейдерами, чтобы выбить его из игры. Разумеется, ничего доказать нельзя, а даже если это и так, то являются ли эти действия незаконными?
[37]
В это время вспоминают о книге Нидерхоффера, которая вышла как раз перед его банкротством, и начинают писать о том, что ее промоушен был крайне экстравагантным: Нидерхоффер подчеркивал, что он чемпион по сквошу, что он торгует босым и его любимая газета – National Enquirer – таблоид, продающийся в основном в супермаркетах и посвященный жизни звезд, сплетням и рассказам о преступлениях. Но его все слушали, потому что он был знаменитым валютным трейдером, – отмечает Washington Post [Gross 1997]. У Нидерхоффера в офисе так жарко, что градом льет пот (у Цаи было холодно, и что?). Другие обращают внимание на то, что Виктор в открытую признавал, что не занимался сексом перед важными торгами и верил в то, что есть связь между рынками и музыкой: «Возьмите диапазон прошлого дня, поделите его на восемь интервалов или нот. Затем возьмите средние значения за каждые полчаса торгов, округлите и обозначьте нотой. Если это сыграть, то зачастую можно услышать колыбельную…» Неудивительно, что дирижеры оркестров часто обнаруживают, что их исполнители изучают графики фьючерсов на акции в перерывах между репетициями…» [Staying Ahead of the Stress Curve 1998]. Начинают задавать вопросы: как же такие идеи могли привести к выигрышу? Язвительно цитируют фразу из книги: «Присоединитесь ко мне, чтобы увидеть, как будничный каждодневный опыт, в сочетании с мудростью бессмертных, поможет вам оценить и, может быть, даже выучиться ремеслу покупать дешево и продавать дорого… Удачная спекуляция происходит сама собой из обычных, простых и будничных событий жизни. Игры, музыка, природа, неудачи, лошади и секс – великие учителя».
Но уже в феврале 1998 года Нидерхоффер начинает понемногу торговать снова на свой собственный счет и опровергает предыдущие сообщения о закрытии фирмы. Он опять подрывается на мине: снова продает опционы – делает ставку на то, что на фондовом рынке все будет спокойно. Там действительно спокойно, пока 11 сентября 2001 года в башни-«близнецы» в Нью-Йорке не врезаются два самолета…
Ванька-встанька финансового рынка, в 2002 году Нидерхоффер начинает с нуля, создает новый фонд, в котором всего 4 млн долларов. В начале 2006 года в нем уже 260 млн, деньги в основном из ЮАР – видно, свои больше не дают. Правда, в интервью Нидерхоффер уверяет, что сам отговаривает друзей инвестировать в его фонд, – слишком рискованно. В 2002–2006 годах фонд показывает 50%-ную доходность в среднем. Нидерхоффер заявляет, что «у него концепция поменялась»: к 60 годам он осознал, что не может охватить все рынки, и теперь концентрируется только на фьючерсах на индекс S&P. И он понизил закредитованность фонда и занимает «всего» от 3 до 6 долларов на 1 доллар собственных денег. Теперь все будет по-другому?
Нет. В 2007 году Нидерхоффер натыкается на кредитный кризис, ему требуется удвоить собственный капитал, чтобы сохранить все позиции. Денег нет, к тому же крупный инвестор выводит свои деньги из фонда. Фонд приходится закрыть, но он к тому времени потерял 70% стоимости. Чем не сказка про белого бычка? Ему уже далеко за 60, и он жалеет, что у него не будет еще одного шанса…
