Когда я выложил свой план Корзину, то Валерий Алексеевич задумчиво почесал голову.
– Проект интересный, уверен, от желающих в нём участвовать не будет отбоя. Но, во-первых, это же людей на целый месяц придётся отрывать от производства или учёбы…
– Пусть возьмут отпуск за свой счёт, ничего страшного, зато вернутся героями.
– Ладно, это в принципе можно решить. Но есть ещё и финансовая сторона вопроса. Проект получается не таким уж и дешёвым. Я имею в виду момент с призом. Если, как вы пишете, в команде по семь человек, то семерых победителей придётся отправлять на заграничные курорты. А это, извините, влетит в копеечку.
Хоть я и ненавидел всем своим естеством телерекламу, но сейчас даже пожалел, что советское телевидение не имеет рекламных доходов, с которых могло бы, сильно не напрягаясь, спонсировать победителей проекта неплохими путёвками. Ну а с кого рекламные требовать, если все предприятия являются национальным достоянием?!
– Ладно, мы с товарищами по редакции подумаем над этим вопросом, – подытожил Корзин. – А что написали сценарий второго, как вы говорите, сезона, – это здорово. Я, признаться, пользуясь возможностью, посмотрел первые десять серий, и думаю, фильм ждёт успех.
Я, честно признать, опасался, что зрители увидят картину только осенью, с началом нового телесезона. Но останкинское руководство сделало всем подарок, запустив сериал «Заря новой жизни» в телеэфир 1 марта. Кстати, на Кубе он стартовал в тот же день, не иначе, сговорились. Учитывая, что «мыльная опера» планировалась к показу пять дней в неделю – с понедельника по пятницу – после программы «Время», к летним каникулам как раз должны были управиться, скрасив тропическим телекормом весенний авитаминоз советских домохозяек.
А 15 февраля в той же программе «Время» прошли один за другим два телесюжета. Первый был посвящён избранию на пост председателя Совета министров Петра Мироновича Машерова, в то же время его место первого секретаря ЦК КП Белоруссии занял отдохнувший на пенсии, но ещё полный сил Кирилл Трофимович Мазуров.
Но ещё больше меня потрясла информация о запуске в Белоруссии опытной линии сотовой связи. Сюжет, впрочем, был показан скромненький, без особой помпы. Более подробную информацию я получил из «Комсомольской правды», где прилагался крупный снимок сотового телефона, а то по телевизору почему-то крупнячком показать его то ли забыли, то ли не решились. Конечно, это был далеко не тот мобильник из моего прошлого, этот оказался раза в два больше, но и не выглядел «кирпичом» вроде тех, что таскали с собой новые русские в начале 1990-х. Больше смахивал на беспроводные комнатные телефоны того же 2015 года. Чёрный пластиковый корпус, белые клавиши, небольшой прямоугольный дисплей и выдвижная антенна, расположенная с левой стороны телефона. Хотя у комнатных в моё время антенн точно не было. Ну ничего, с развитием отрасли научатся делать скрытую антенну.
Как я понял, на гродненском заводе «Радиоприбор» пока планируется выпуск экспериментальной партии телефонов «Свитязь» числом 500 экземпляров. Цена за штуку – 150 рублей, то есть средняя зарплата советского гражданина. Жорес Алфёров, позировавший с телефоном в руках фотокорреспонденту «Комсомолки», добавлял, что если первая партия разойдётся, то будет смысл наладить серийное производство сотовых аппаратов, и тогда, само собой, цена существенно снизится. Отправка и приём СМС-сообщений в конструкции не были предусмотрены. Но, как сказал журналисту Жорес Иванович, над этим ведётся работа. Тариф на данный момент был один: минута разговора стоила 30 копеек. Причём за входящие звонки абонент не платил. От себя автор статьи добавлял, что новинкой уже заинтересовались за рубежом.
Ну что ж, замечательно! И технический прогресс пошёл в гору. СССР сейчас запросто может стать монополистом в сфере сотовой связи, хотя бы на первых порах, получить с этого солидный куш от зарубежных компаний, уже мечтающих также получать баснословные прибыли с сотовой связи. Там-то проклятые капиталисты имеют отработанный нюх на дела, сулящие хорошую прибыль.
Понятно, что далеко не каждый потянет мобилу в личное пользование по такой цене, учитывая, что ещё придётся платить и за звонки. Но я, например, или Чарский, в котором я также был уверен, наверняка постараемся купить себе по такому аппарату. Если, конечно, сотовые сети дотянутся до Москвы, а я уже не считал это чем-то из разряда фантастики. Думаю, в крупных городах тоже найдётся немало людей, которые захотят стать обладателями престижной в глазах окружающих новинки.
Ну а что, сидишь с друзьями в ресторане, и тут вдруг раздаётся телефонная трель. С важным видом говоришь: «Минуточку, товарищи, наверное, важный звонок», достаёшь мобильник и начинаешь трепаться на глазах у офигевшей публики. Хе, да те же самые кавказские цеховики все как один обзаведутся сотовыми телефонами. Крупные чиновники, само собой, директора заводов, газет, пароходов, военные шишки… При этом все переговоры можно без лишнего афиширования прослушивать. Наверняка Цвигун постарается договориться с Алфёровым, как это сделать, всё ж таки в интересах государства.
В общем, радужные открываются перспективы. Жаль только, что наша промышленность пока не потянет производство настоящей мобильной связи, работающей в цифровом формате. Не мешало бы, кстати, озаботиться созданием своей Силиконовой долины, к примеру, на базе новосибирского Академгородка. Или достаточно будет того, с чем Алфёров работал в Белоруссии? Он вроде и так собрал там вокруг себя местные умы.
Что же касается моих рокеров, то группа «Aurora» за время моей кубинской командировки успела с триумфом прокатиться по нескольким странам соцлагеря, напоследок поставив на уши западногерманских любителей хард-рока. Их первый альбом был уже переиздан, и ребята прочно заселили студии, работая над следующим. Всё, что я им подкинул перед отъездом, пошло в дело. Такими темпами, глядишь, скоро английских издателей можно будет порадовать и выходом второго альбома, который планировали назвать, не мудрствуя лукаво, по названию заглавной песни «The Show Must Go On». Мне удалось съездить на один день в Ленинград, пообщаться с музыкантами и Мелик-Пашаевым, а заодно послушать живое исполнение композиции. И я был приятно удивлён, что при моём несколько отличавшемся от оригинала вокале Ордановский сумел придать композиции некий шарм, которого я не помнил даже у Меркьюри. Хотя и принято говорить, что оригинал всегда круче, но в данный момент я, признаться, немного засомневался в правдивости данного постулата.
Я попросил ребят на меня в дальнейшем не очень рассчитывать из-за моей сильной занятости, а постараться самим что-то придумывать. Отчасти это было правдой, не говорить же, что мои телефонные записи просто иссякли, а вспоминать по памяти хиты будущего было тупо лень.
Как я и говорил, показ сериала начался с 1 марта. А спустя неделю мне позвонил Артур Вазгенович Багдасарян. В первый момент я не понял, кто это, пока собеседник на том конце провода не напомнил, что всё ещё является помощником Мясникова и когда-то устраивал моё выступление перед студентами педагогического училища.
– А-а, вспомнил, конечно же… Как там Георг Васильевич поживает?
