Утром голова не болела, видно, водка оказалась качественной. Хотя пять рюмок даже для меня, малопьющего, не такой уж и показатель. Вот если бы я пол-литра в одну харю выжрал… Интересно, что бы я тогда по пьяни рассказал собутыльникам? Что появился из будущего и все эти перемены в стране и мире по моей вине? Вряд ли мне поверили бы, скорее, приняли бы всё за пьяный бред. И всё-таки хорошо, что я знаю, когда нужно остановиться… М-дя, только вот на Кубе не сдержался, за что и поплатился.
Провожали меня с вокзала Пенза-I с небольшой помпой. Георг Васильевич по-отечески обнял, призвав не забывать альма-матер, неразлучные Николай Афанасьевич и Иван Степанович вручили пакет со звякнувшими внутри бутылками. Оказалось – настойка «Золотой петушок» в оригинальной таре. Её начали выпускать только в прошлом году, но я помнил, что «петушок» и в моё время считался чуть ли не символом сурского края.
Немного грустно смотрел я на уплывающий назад перрон вокзала. А с другой стороны, завтра снова в Москве, снова с семьёй, снова в круговерти неотложных дел… Кстати, сколько мне там в конвертике сунули. 150 рублей. Ну да в деньгах я особо не нуждался, можно сказать, отдал дань родному краю. Мог бы и бесплатно выступить, если бы попросили. С такими мыслями я и уснул под мерное постукивание колёс.
Глава 9
Первое в 1979 году заседание ближнего круга было посвящено исключительно вопросам внутренней политики. По традиции открывал его Машеров, на лбу которого в последние пару лет прибавилось несколько глубоких морщин.
– Главное, что тревожит наверняка не только меня, но и вас, товарищи, вопрос о власти, выражаясь словами Ленина. Сумеем её удержать – сможем спасти страну. Не сумеем – лучше застрелиться. Как говаривал Владимир Ильич, всякая революция чего-то стоит, только если она умеет защищаться. А мы готовим революционные перемены. И сопротивление внешних и внутренних врагов неизбежно. Хотелось бы услышать, как обстоят дела с нашими силовыми ведомствами, как, по Губернскому, говорят в будущем.
– По армии всё сравнительно неплохо, – отозвался Огарков. – Устиновских выдвиженцев я постепенно передвинул на почётные, но малозначимые места. Сейчас двигаю наверх офицеров, отличившихся в так называемых горячих точках, в Африке, в Азии, тех, кто знаком с современной войной. Устинов делал ставку на тех, кто завёл образцовый порядок и исправно красил траву к приезду начальства.
На лицах присутствующих появились усмешки.
– Но нам это не подходит, – продолжил маршал. – Эти «образцовые» оказались ни на что не способны, когда шайка предателей рушила страну и армию. Все приказов сверху ждали, идиоты… Таких будем гнать в отставку или задвигать на тыловые должности. Пусть портянки пересчитывают. А войсками будут командовать, может, и неудобные, зато инициативные, способные на самостоятельные решения.
– Недовольства не боитесь, Николай Васильевич? – поинтересовался Машеров. – Шум поднимется среди обладателей больших лампасов.
Огарков пожал плечами:
– Не без того, конечно, Пётр Миронович. А что делать? Оставлять, как есть, нельзя. Это ж позор! Пятимиллионная армия сдала страну кучке подонков без выстрела!
– Да, военная реформа необходима, – кивнул Романов. – Мы готовимся на ближайшей сессии Верховного Совета внести пакет соответствующих законов и поправок в конституцию, в том числе об организации высшего военного управления, о подготовке командиров.
– Да-да! – поддержал Огарков. – Надо вводить немецкую систему. А то приходит летёха из училища, ничего не умеет, всему учить надо – а туда же, командир! Хорошо, если из суворовского, хоть чему-то научат. Хотя там теперь тоже не то. Нет, ты потяни солдатскую лямку да побегай между учёбой замом по отделению, взводу, роте… Тогда будет авторитет у солдат. А чтобы тиной в гарнизонах не зарастали, пропускать через горячие точки по миру, и кто хорошо себя показал – наверх двигать. И не бояться, что там скажет Марья Лексевна! Вон, западники по всему миру не стесняются!
– Николай Васильевич, у нас уже был разговор о плане военной реформы, который вы должны представить, – сказал Романов.
– Работаем, Григорий Васильевич, – ответил министр обороны. – Скоро ознакомим всех присутствующих.
– Кстати, о пятимиллионной армии, – заметил Романов. – Тут придётся сократиться. И не хмурьтесь, Николай Васильевич. Этот вопрос мы уже обсуждали. Войны будущего показали, что в открытом бою небольшая, но хорошо обученная и вооружённая новейшим оружием армия разгромит даже многократно превосходящие полчища кое-как обученных людей с устаревшим оружием. Вы уж меня простите, товарищи, но как-то поневоле появляются мысли об армии на контрактной основе, аналогичной американской. Чтобы воевали матёрые профессионалы, а не зелёные новобранцы… Да и сорок первый вспомнить. Лучше меньше, да лучше, как сказал классик. Эскадрилья новейших боевых вертолётов в бою принесёт больше пользы, чем батальон призывников с оружием двадцатилетней давности.
– Всё это мне известно, – ответил Огарков. – Я ведь Даманский помню, как китайцы пытались переть массой и мы их «Градами» раскатали. Но и без серьёзного резерва тоже нельзя.
– Так кто же спорит, Николай Васильевич?! – вмешался Машеров. – Пусть будет резерв, обучаемый год-два в учебно-мобилизационных подразделениях. И пусть будут части постоянной готовности, отлично обученные, вооружённые самой современной техникой и готовые в любой момент отправиться хоть в Антарктиду. И набирать в них надо добровольцев из лучших солдат, прошедших учебку. Понятно, для них должны быть и льготы, например, поступление в любой вуз без экзаменов, жильё вне очереди и так далее. Прав Григорий Васильевич, лучше потратиться не на лишний полк призывников, марширующих по плацу и копающих картошку в ближнем совхозе, а на эскадрилью, которая такой же полк врага разнесёт в клочья. Понятно, сравнение условное, но думаю, все поняли мою мысль. И ещё, Николай Васильевич, придётся нашим военным поумерить свои ракетно-ядерные аппетиты. Я о пресловутом «паритете» с НАТО. Какой смысл нам иметь возможность сто раз уничтожить противника, выбрасывая на это многие миллиарды, когда им и одного раза вполне хватит? Ну, на крайний случай двух. Но с гарантией. И чтобы они знали, что им хватит с гарантией! Этого достаточно, чтобы они не посмели напасть. Вспомните, что Губернский писал про КНДР в будущем. Ведь гонка вооружений – это тоже способ Запада уничтожить нас! У них в НАТО пятнадцать стран, в основном развитых и богатых, нажившихся за счёт всего остального мира. Мы – одни. Восточноевропейская мелочь не в счёт. Ну и кому легче тянуть? Им эти игры в «паритет» даются куда легче.
– Тогда придётся прекратить и другие игры, – ответил Огарков. – В борьбу за мир во всём мире, сокращение вооружений и прочее. Уже нельзя будет покрасоваться перед всей планетой, отправляя на слом сотни ракет ради «мира во всём мире» и зная, что оставшихся хватит на несколько армагеддонов.
– Вот это деловой разговор! – отозвался Романов. – От имени руководства страны и партии я и Пётр Миронович гарантируем нашим военным, что игры в разоружение, дабы показать всему миру, какие мы белые и пушистые, закончились. Теперь если и будут переговоры с Западом, то только о том, чтобы не наращивать вооружения сверх имеющегося, а не об уничтожении тех, что есть. А то какое-то свинство получается! Народ последнее от себя отрывает, создаёт оружие для защиты страны, а тут вдруг какому-то Горбачёву или Ельцину захотелось щегольнуть «борьбой за мир», и миллиарды народных денег выбрасываются псу под хвост! Нет уж! Теперь оружие будет служить весь отпущенный ему срок. И никаких сокращений! Как у китайцев. Имеют оружия, сколько ИМ надо, ни больше ни меньше. Ни с кем о нём не разговаривают и в разоружение не играют.
