– Наши аналитики провели подсчёты, – поддержал адмирала Мейер, – и пришли к выводу, что первые полгода войны в горной стране с многочисленным, фанатичным и враждебным населением, имеющим поддержку Советов, стоили бы нам пять тысяч убитых. Это если бы русские напрямую не послали в Иран войска. И если не учитывать риск перерастания конфликта в большую войну с Советами. Армия, конечно, выполнит любой приказ. Но, как военный, я хочу сказать, что шансов на победу не было совсем. Да и нация вряд ли приняла бы новую войну за два океана от Америки.
– Однако в 1941-м британцы и русские заняли Иран быстро и без проблем! – вмешался Бжезинский.
– Тогда была иная ситуация, – ответил Вэнс, с неприязнью посмотрев на того и вспомнив строки из «Вашингтон пост»: «Кому-то может показаться, что Бжезинский стоит на полезных позициях „ястреба”. На самом деле он не „ястреб” и не „голубь”, а сойка – тщеславная, болтливая и назойливая».
– Мало кто в Иране хотел драться за непопулярного старого шаха, а желающих драться за революционную идею нашлось бы много, – сказал Сайрус. – Да и русские тогда были вместе с британцами, а не против.
– Так что же мы можем сделать для исправления иранской ситуации? – спросил президент.
– Пока что немногое, – ответил Вэнс. – Этот Раджави то ли сам такой умный, то ли слушает хорошие советы, но он очень ловко ведёт свои дела, избегая ненужного радикализма и глупостей, свойственных революционерам. Он сумел привлечь на свою сторону и крестьян, наделив землёй в соответствии с законами ислама, и рабочих новыми социальными гарантиями, бизнесменов – снижением налогов и льготными кредитами, военных – планами создания современной профессиональной армии, национальные меньшинства – предоставлением автономии, средние слои – программой модернизации и демократизации. Он привлёк даже часть духовенства, среди которого произошёл раскол, и теперь они выясняют отношения друг с другом. Он свёл на нет безработицу, организовав для городской бедноты общественные работы, примерно как у нас при Рузвельте. Пострадали от него в основном экспроприированные помещики и представители шахской элиты, но их мало, и в Иране они не имеют поддержки. А ещё, придя к власти, он приказал схватить и расстрелять всех уголовников. Для нас это, конечно, варварство, но Тегеран, по свидетельству журналистов и дипломатов, стал одним из самых безопасных городов мира. Так что его правительство весьма популярно и сил, готовых выступить против него, я в Иране не вижу. Втянуть Иран в войну с соседями тоже не получится. С Пакистаном и Афганистаном у них отношения налажены, с Советами тем более. Турцию втравливать в это слишком рискованно – там многие районы похожи на бочку с порохом, да и русские явно в стороне не останутся. А мы не можем рисковать последней базой в Средиземном море. Ведь марокканские базы ещё не построены, да и далеко они. Можно было бы рассчитывать на Ирак, точнее, на тамошнего вице-президента Хусейна. Этот парень имел с нами контакты ещё в пятидесятых. Нет, нашим агентом он не был, но мы неплохо сотрудничали от случая к случаю. В последнее время он всё больше прибирал власть к рукам, и если бы прибрал окончательно, то я готов поставить мой «ролекс», что через год началась бы война Ирака с Ираном. Но вместо этого Хусейн был расстрелян, хотя я не понимаю, откуда этот старый маразматик Аль-Бакр мог обо всём узнать. Так что теперь ни на какие авантюры Ирак не пойдёт.
– Сайрус, у вас есть конкретные предложения? – спросил Картер.
– Дипломатия в данном случае бессильна, – развёл руками госсекретарь.
– А экономическое давление? – уточнил Бжезинский. – Санкции, замораживание авуаров, отказ в кредитах по линии МВФ и так далее?
– Не поможет, – ответил Вэнс. – Европа и Япония на санкции не пойдут, они ещё от топливного кризиса не оправились. А в одиночку мы ничего не сделаем. Замораживать авуары? А на каком основании? В Иране ситуация свободнее, чем в большинстве соседних стран. Есть легальная оппозиция и оппозиционная пресса, прошли выборы, которые международные наблюдатели, в том числе и наши, признали свободными и честными. Раджави даже собственность иностранных компаний национализировать не стал. Только заставил пойти на уступки работникам в соответствии с новыми законами и повысил налоги на добычу полезных ископаемых, объявив о планах выкупа соответствующих предприятий в течение десяти лет по рыночной стоимости. Если сейчас заморозить их авуары, это будет очень плохая реклама нашим банкам. Нас ославят ворами по всему миру. Нам это надо? Что до отказа в кредитах, то Раджави это как слону дробина, он договорился о кредите с русскими, расплатившись иранскими товарами. Часть кредита засчитана как арендная плата за базы, так что пока ему хватит. К тому же ему досталась большая часть иранского золотого запаса, находившаяся в Тегеране. – Вэнс поморщился. – Ведь говорили же шаху, что золото надо держать у нас или хотя бы в Европе. Но этот азиат никому не доверял и предпочёл разделить золото на части и большую часть держать под боком. Вот Раджави и захватил это золото, которое не смогли вывезти.
– И почему не смогли? – поинтересовался Мондейл.
– Шах и его люди рассказывают какой-то бред! – ответил Вэнс. – Якобы отказали замки дверей, ведущих в хранилища, а ломать их не было времени, система защиты устроена на совесть.
– Раз дипломатия не в состоянии помочь, может быть, у ЦРУ найдутся решения? – недовольно спросил Картер.
– Найдутся, мистер президент, – сказал Тернер. – А насколько они понравятся, вам судить. Я предлагаю играть на разжигании внутренних противоречий. Национальные меньшинства против персов и друг друга, суннитское меньшинство против шиитского большинства, рабочие против предпринимателей, крестьяне против горожан, клерикалы против секуляристов… Но это игра вдолгую, быстрого результата ждать не стоит.
– Ладно, за неимением лучшего примем это. А вас, джентльмены, – Картер взглянул на Мейера и Уоткинса, – я прошу разработать меры по противодействию русским базам в Персидском и Оманском заливах.
Генерал и адмирал дружно кивнули.
– Кстати, о Персидском заливе, – сказал Бжезинский. – Там есть ещё одна страна, которая для нас важна не меньше Ирана, а то и важнее. Я о Саудовской Аравии… Когда убивают сразу двух принцев, один из которых был наследником престола, а другой фактически представителем королевства на Западе и был вхож в самые высокие круги, – это не шутки! Удалось что-то выяснить о покушениях?
– По Майами ничего, – ответил Уэбстер, – разве что пробили брошенную пусковую трубу от «Блоупайпа». Ракета украдена восемь месяцев назад с армейского склада в Британии. Предположительно ИРА. Больше никаких следов, как и свидетелей, и описаний покушавшихся. Да вы и сами знаете, что такое Майами. Бандит на бандите. Надо бы ввести туда национальную гвардию и разворошить до дна, да кто же даст это сделать, особенно перед выборами. Голоса латиносов и чёрных нужны всем.
– А Ницца? – спросил Бжезинский.
– Тоже глухо, – махнул рукой Тернер, – французы выяснили о брошенных контейнерах, что ракеты «Милан» похищены с армейских складов полгода назад. Больше никаких зацепок. Да и попробуй найди арабов на юге Франции, где их до чёрта!
