– Ну что ж, по-моему, дельные идеи, – сказал Романов. – Кто за то, чтобы принять предложения Александра Николаевича за основу соответствующих законов? Единогласно. Пётр Миронович, вам в Совмине придётся поработать над законопроектами. Вместе с Александром Николаевичем, понятно.
– Сделаем, – кивнул Машеров.
– Я, товарищи, тоже хотел бы вставить свои пять копеек, – поднял руку Цвигун. – Хочу кое-что добавить к предложению Александра Васильевича. В этом году в прошлом Губернского произошёл массовый выезд с Кубы всех недовольных. С разрешения кубинских властей. Началось всё с того, что очередная группа «жаждущих свободы» прорвалась в посольство Перу на грузовике. Случилось это в апреле, точной даты Губернский, к сожалению, не помнил. Вмешались Штаты и потребовали выпустить беглецов в «свободный мир». Ну Фидель и выпустил. С большой добавкой. До конца августа выезжали! А под это дело сплавил им всех своих уголовников. Губернский в своих записках советовал и нам провернуть нечто подобное. Мы связались с кубинскими товарищами и предупредили о готовящемся прорыве в посольство Перу. В нашей реальности это событие тоже имело место быть. В руководстве Кубы приняли меры и задержали этих типов на грузовике ещё на подступах к посольству. После этого мы связались с кубинцами и предложили скоординированно отправить на Запад всех недовольных и всех уголовников. Кубинцы восприняли эту идею положительно, согласились действовать вместе. От них поедут в Америку, которая просто ближе всего, а от нас в основном в Европу, по той же причине. Так что нам, товарищи, надо прямо сейчас принять принципиальное решение и начать готовить высылку уголовников под видом политзаключённых.
– А на Западе согласятся их принять? – спросил Мазуров.
– А куда они денутся? – улыбнулся Цвигун. – Диссидентов и националистов уже принимают. Примут и этих, как политических. Они же там свято верят в собственные стереотипы о нас. И если сказано, что в ГУЛАГе томятся миллионы политзаключённых, значит, так оно и есть. Ну а мы приготовим им справки, что сидели они по политическим статьям. А также возьмём со всех расписки: я такой-то, погоняло такое-то, сидел за такие-то преступления, добровольно соглашаюсь на предложение властей СССР обмануть дураков-западников, выдав себя за политзаключённого…
– А это зачем? – удивился первый секретарь компартии Белоруссии.
– А если в будущем, когда эта история на Западе подзабудется и найдётся кто-то, кто будет сочинять мифы про «огромное количество политзаключённых из СССР», тут мы и предъявим эти расписки! – ответил Цвигун. – Как же хочется увидеть рожи западников, когда они поближе познакомятся с этими «жертвами ГУЛАГа»! По словам Губернского, в 90-х хлынувшие на Запад наши бандиты навели там шороху! Думаю, после такого западным правозащитникам и Солженицыну будут просто бить морду, когда они заикнутся об «узниках совести» в Советском Союзе. Мало того, пообщавшись с нашими уголовниками, жители Запада станут считать такими же диссидентов, националистов и прочих, выехавших от нас к ним. И ещё, товарищи. Тут Александр Николаевич упоминал о расстрелах для шпионов и изменников. Это правильно. Предал свою страну – получи! Но иногда, товарищи, если вдуматься, из-за какой, извините, херни наши граждане попадаются на крючок вражеским разведкам! Губернский упоминал некоего Гордиевского из нашей конторы, который был завербован англичанами и много чего им выдал, сбежав к ним. В этот раз он сбежать не успел, да и большого вреда причинить тоже. Мы его вовремя доставили в Союз, и он своё получил. Но на чём его нагло подцепили, товарищи? А в бордель сходил! На клубничку потянуло! Вот я и спрашиваю: был ли от этого похода в бордель какой-то вред стране? Разве что самому Гордиевскому, если бы подцепил там какую-то хворь, из тех, о которых не принято распространяться. И ведь иностранные разведки не перестанут вербовать наших людей, шантажируя или подкупая. И мы не сможем им помешать. Поэтому я предлагаю зайти с другой стороны. Принять и разрекламировать закон, согласно которому гражданин СССР, которого шантажом или подкупом вербуют иностранные спецслужбы, придя в КГБ и сообщив обо всём, получает амнистию за прежние провинности. Также ему разрешается забирать себе деньги, которые ему будут платить иностранные шпионы. Если кто-то был готов продаться ради денег, то теперь у него есть более привлекательный вариант – взять деньги, ничем не рискуя. А что они будут сообщать своим «вербовщикам» – это мы им подскажем, – усмехнулся председатель КГБ. – Таким образом мы выигрываем шестикратно: врагам не удастся завербовать нашего гражданина, мы точно узнаем, чем они интересуются, через «завербованного» гражданина мы сливаем им дезу, они на этого гражданина тратят средства своего не резинового бюджета, которых может не хватить на реальных агентов, «завербованный» гражданин, которому иностранные деньги в СССР ни к чему, сможет обменять их на рубли – вот вам и дополнительный источник валюты, а если обо всём этом станет известно, иностранные шпионы будут просто бояться вербовать наших граждан, считая, что те подставлены им КГБ, да и настоящим предателям перестанут доверять, думая, что те кормят их дезинформацией! – Цвигун с торжеством обвёл взглядом собравшихся.
– Поддерживаю, богатая идея! – одобрил Ивашутин.
– Да, остроумно задумано, – восхитился Судоплатов. – В моё бы время такой закон, мы бы… Эх, молодость, молодость!
– Мне тоже понравилось, – сказал Романов, – предлагаю поддержать предложения Семёна Кузьмича и предложить ему оформить их в виде закона, который Совмин внесёт в Верховный Совет. Возражений нет? Принято. Семён Кузьмич, с вас документы.
– Будет сделано, – кивнул Цвигун.
– Раз уж зашёл разговор о шпионах и разведках, – снова вступил в разговор Машеров, – как там обстоит дело с арестованными симпатизантами Запада и тому подобной публикой? А то меня всякие западные конторы и отдельные лица завалили требованиями освободить «узников совести».
– Как я уже упоминал, – ответил Цвигун, – диссидентов мы уже почти всех отправили. Пусть наслаждаются «свободным миром». Сейчас отсылаем следом националистов и религиозных фанатиков. Освобождать агентов влияния при должностях, вроде приснопамятного Яковлева, уже расколовшегося до самых глубин своего гнилого нутра, никто, понятно, не собирается. Им придётся ответить за своё предательство. А вот по поводу всяких «учёных-экспертов», работавших на закулисные структуры Запада, можно было бы поторговаться, потребовав в обмен на их выезд освобождения наших агентов и политзаключённых из тюрем Запада и прозападных стран третьего мира, подняв вокруг последних пропагандистский шум. Правда, у меня есть сомнения, что западные хозяева этих «экспертов» на такое пойдут. Для них эти «учёные» – отработанный материал. Как агентам влияния цена им ноль, их советы и экспертные мнения никому в стране больше не нужны… Хотя могут и согласиться, чтобы у новых вербуемых была надежда, что и их в случае чего вытащат.
– А Сахарова тоже отправили? – спросил Щербицкий.
– И его, – кивнул Цвигун, – вместе с супругой. Сколько она из нас крови выпила! Берии на неё нет!
– А не рискованно? – поинтересовался Щербицкий. – Он же на Западе разболтает всё о нашей ядерной программе! Всё-таки он много знает, отец водородной бомбы, как говорят «голоса».
