– Кстати, Алла, я тут между делом тебе песню написал на английском, называется «Stop!». Завтра могу передать текст и ноты, только нужно договориться о встрече. Или подошли кого-нибудь ко мне в Переделкино – летом мы живём на даче.
– Так мы с Сашей сами и подъедем, если ты не против. Да, Саша? – выразительно посмотрела она на мужа.
Тому не оставалось ничего другого, как заверить любимую о полном согласии с её предложением.
Договорились, что парочка приедет к нам в дачный посёлок после обеда, поскольку с утра у Пугачёвой намечалась репетиция, и я помчался домой копаться в кассетах. То, что бессмертный хит в исполнении Сэм Браун переписан на одну из них, я помнил точно. Оставалось только отыскать кассету, что я с успехом проделал после десяти минут поиска в коробке с записями. Главная проблема заключалась в тексте. Аккорды я помнил, играл когда-то, там в куплете всего-то два аккорда, в припеве посложнее, но тоже ничего необычного. А вот слова разучить так и не удосужился. Вернее, удосужился, но в найденном где-то на просторах Интернета русскоязычном переводе, поэтому срочно вызвонил Юрика, к которому уже обращался с просьбой о помощи в бытность его студентом факультета иностранных языков МГУ. По счастью, выпускник самого известного вуза страны так и жил с родителями по старому адресу и номер телефона остался прежний. Договорились, что я сам подъеду к нему с русскоязычным текстом, который к завтрашнему утру нужно будет преобразовать в англоязычный. Само собой, за некоторую сумму. Причём чтобы рифма присутствовала – это было обязательное условие.
Юрик с заданием справился на отлично, мне даже показалось, что я держу в руках оригинальный текст, который пела Сэм Браун. Оставшееся до приезда Пугачёвой и Стефановича время я посвятил написанию нот. Вроде всё правильно. Жаль, нет дома рояля или даже захудалого пианино, придётся, если что, аккомпанировать Алле на гитаре.
Звёздная пара заявилась с большим тортом, мол, не с пустыми же руками в гости ехать. Впрочем, Валя, как хлебосольная хозяйка, тоже успела расстараться, накрыв к приезду гостей стол, так, чисто почаёвничать.
– Здорово у вас тут, – прокомментировала Аллочка. – Природа, свежий воздух, деревянный дом… Саша, может, нам тоже в Переделкино дачу купить?
– Ну, это нужно узнать, имеются ли сейчас свободные фонды…
– Ладно, не забивай себе голову, с моим гастрольным графиком не до Переделкино, даже летом покоя нет, концерты на юге один за другим… Ну что, поработаем для начала с материалом, Сергей Андреевич? Где у вас тут рояль?
Пришлось, краснея, сознаваться, что клавишными не располагаю, имеется только гитара, на которой я, в принципе, могу подыграть. Пугачёва и Стефанович переглянулись, и Примадонна милостиво согласилась на такой вариант, раз других нет.
В общем, пришлось сначала мне самому, аккомпанируя себе на гитаре, кое-как исполнить песню, после чего Алла заявила, что уловила суть и попробует спеть сама. Взяла лист с нотами и текстом, пробежала глазами и дала отмашку. У неё получилось не в пример лучше, и хотя гостья пыталась сохранять видимость некоего равнодушия, однако я-то видел, что композиция пришлась ей по вкусу.
– Неплохо, – констатировала Алла Борисовна, когда мы прогнали материал по второму разу. – Сергей Андреевич, ваши условия?
– Ну, с Чарской я работаю по ставке: две тысячи – хорошая песня, три тысячи – потенциальный хит.
Я-то прекрасно знал, что в моей реальности эта вещь стала хитом, но вот какая судьба ждёт её в исполнении советской певицы?.. Хотя пример той же Инги показывал, что и национальность исполнителя не является серьёзной препоной, если песня действительно стоящая. Впрочем, Алла сейчас может включить режим «скупердяйка» и попробовать сговориться на паре тысяч. Для меня плюс-минус тысяча, в общем-то, большой роли не играло. Разве что дело принципа, мол, я знаю себе цену и планку опускать не собираюсь.
Удивительно, но Пугачёва сама заявила, что три тысячи эта песня стоит, и попросила Стефановича тут же рассчитаться. Тот полез в свой дипломат, после чего мы договорились, что сейчас же поедем в город, где всё завизируем у нотариуса и в ВААПе.
– А как же чай? – спросила Валя, растерянно глядя на собирающихся гостей и меня.
– Да, как-то неудобно вот так сразу уезжать, давайте тогда задержимся на полчасика, – сказала Алла и решительно направилась к столу.
Через пару дней я обзавёлся мобильным телефоном. По виду он смахивал на небольшой радиотелефон из будущего, в чёрном пластиковом корпусе, с резиновыми кнопками и маленьким окошком дисплея. Новость о появлении в Москве и ближнем Подмосковье сотовой связи прошла по радио, в газетах и по ТВ где-то за неделю до открытия Олимпийских игр. Собственно, как я подумал, они и постарались провести связь как раз к этому событию, козырнуть перед иностранными гостями такой крутой фишкой. Но в запарке мне было как-то не до покупки телефона, хотя я сам себе давал обещание сразу его купить, едва только в Москве появится сотовая связь. Продаваться они начали практически сразу в специализированных магазинах радиотехники. Правда, стоили дороговато для рядового советского гражданина – сто пятьдесят рублей. Однако, несмотря на такую стоимость, телефоны раскупали, особенно в этом преуспели лица кавказской национальности.
Ну а я чем хуже?! В общем, приобрёл, причём сразу парочку – себе и жене. Ей выбрал в сером пластике, других цветовых гамм пока в наличии не имелось в принципе. Там же, в магазине, через кассиршу сразу положил на баланс себе и Вале по сто рублей. Учитывая, что минута разговора стоила, как и в Белоруссии, тридцать копеек, хватить должно надолго.
Качество связи, кстати, оказалось не идеальным – звук во время разговора, случалось, пропадал, но за неимением альтернативы выбирать не приходилось.
А в последних числах июля я вместе с гитарой появился на заранее запланированном вечере для кубинцев в Олимпийской деревне. Понятно, что самыми авторитетными тут были представители бокса во главе с Теофило Стивенсоном, на этот момент уже уверенно проведшим первый бой на турнире. Если не ошибаюсь, в финале ему должен противостоять наш Пётр Заев и в равном бою уступит кубинцу. А может, в этой реальности всё будет немного по-другому? Возьмёт и принесёт советской сборной золотую медаль. Или наоборот, проиграет не по очкам, а нокаутом.
Под шумок подтянулись представители других делегаций, всё больше латиносов и темнокожих. Мой рассказ о съёмках сериала на Кубе шёл с переводом, на всякий случай я рассказал краткое содержание песен «Куба рядом» и «Убили негра». Вдруг кто не знает, о чём они, хотя это и было маловероятно.
Кубинцы оказались народом весёлым, некоторые принялись даже танцевать то ли самбу, то ли румбу. Когда прощались, руководитель делегации вручил мне на память большую иллюстрированную книгу о Кубе, а также боксёрские перчатки с автографами всех членов национальной сборной по боксу.
А затем меня похитили. Вернее, попытались похитить. Выглядело это следующим образом…
Когда я уже готовился сесть в свою «Волгу», припаркованную за пределами Олимпийской деревни, ко мне подлетел невысокий черноволосый мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, чья внешность выдавала явную принадлежность к древнему племени. Что, впрочем, подтверждал и висевший на его шее бейджик с фото, где латиницей было написано: «Leybovic Isaak, Israel». А рядом красовалась буква «F», не знаю уж, что она обозначала. В той реальности в эти годы с Израилем у нас не было никаких дипотношений, но в этой мы рады видеть заклятых друзей участниками Олимпийских игр.
