Мои торбы без напоминания подхватил Шерринар, кивнул своим мыслям и повлек меня к выходу из конюшен. Ученички заторопились следом, возбужденно переговариваясь и предвкушая встречу с однокурсниками. Уже в дверях, привлеченная каким-то странным стуком и испуганным выдохом, я оглянулась на свою рептилию. Ненависть лежала на соломенной подстилке, взглядом объедая мясо с конюха, в испуге оседлавшего воротца денника и опасающегося с них спрыгивать — причем как к валерисэн, так и наружу. Я невольно хмыкнула и шагнула за порог, оставив эту колоритную парочку самостоятельно разбираться в их непростых отношениях.
И какой идиот строил эту Светлую Школу?! Такого бестолкового, запутанного и плохо продуманного строения отродясь не видала. Какие-то бесконечные коридоры, переходы между корпусами, галереи, анфилады и арки, лестницы, колонны, залы, двери и классные комнаты вскоре смешались в моей голове в причудливый лабиринтообразный ком, и я с ужасом поняла, что сама не найду пути обратно. Впрочем, отступать мне нельзя.
Айрэк и Инната потерялись где-то в переплетении галерей и переходов, так что к вычурным резным дверям из мореного дуба мы с Шерринаром пришли вдвоем. Искусник сгрузил торбы на пол, внимательно осмотрел меня с головы до ног, бесцеремонно поправил тот местный гибрид юбки и штанов, что был на мне надет, отряхнул с моих плеч какую-то невидимую глазу соринку и удовлетворенно кивнул. А потом предельно вежливо и уважительно постучал в двери. По этой его почтительности и заботливости я как-то сразу поняла, что подлый искусник привел меня на знакомство с Мастером Светлой Школы магических искусств, и чуть не расплакалась от осознания всей низости мужского коварства. Нет бы предупредить, куда мы идем! Я бы морально настроилась, подготовилась к встрече с будущим начальством. А еще мне бы не помешало предварительно принять ванну, привести себя в порядок, причесаться и переодеться — сомневаюсь, что встрепанная, припудренная пылью, в грязных сапогах и пропотевшей рубашке я вызову положительные чувства в душе местного Мастера! Хотя… Может, это и выход, причем неплохой: увидит работодатель, что за чучело ему привезли, устрашится и отошлет меня обратно в Валайю, дабы не смущать школяров и преподавателей Светлой Школы таким безобразием. Вот было бы здорово!
Ответа на вежливый стук Шерринара мы так и не дождались. Поэтому после недолгого размышления искусник повторил его еще раз, а потом аккуратно приоткрыл дверь и просочился внутрь, таща меня за собой. Понимаю, как глупо это звучит, но в тот момент меня больше всего взволновала судьба торб, так и оставшихся валяться в коридоре. А вдруг на них кто-нибудь вздумает покуситься?! Нет, заклинаний на пряжках и клапанах хватает, мое барахло дастся в руки не каждому, да вот беда, вор, возможно, открыть их и не сможет, а вот уволочь куда-нибудь — запросто. Ищи мне потом свое имущество по всей Светлой Школе.
Впрочем, все частнособственнические помыслы мигом покинули мою жадную голову, едва ноги шагнули через порог святая святых Светлой Школы магических искусств. Любопытство меня когда-нибудь погубит — я вертела головой так старательно и быстро, торопясь рассмотреть все и сразу, что не заметила стоящую на полу скамеечку для ног, споткнулась об нее и бесславно шлепнулась на четвереньки, чувствуя, как начинаю стремительно покрываться краской. Вот молодец так молодец! Что теперь окружающие подумают обо всей Темной Империи вообще и обо мне в частности?
— Тебе плохо, Дивейно?! Ай-ай, ради богов, осторожнее! — квохчущей курицей засуетился Шерринар, порываясь то присесть рядом и заглянуть мне в лицо, то взять меня на руки и одновременно ухитряясь обращаться и ко мне, и к своему Мастеру: — Вы уж простите, да только она все еще не оправилась от действия того заклинания… Осторожно! Можешь встать сама? Она очень сильная и самоотверженная, но иногда ей так плохо становится, чуть ли не до потери сознания. Не торопись вскакивать на ноги, а то голова закружится, опять упадешь и ударишься, не приведи боги. Давай я помогу! Извините нас, Мастер, но мы так торопились в Сэлленэр, что продолжили путь, не дождавшись полного выздоровления нашей новой искусницы-преподавательницы. Свет-то, а тем более изначальный, темным никогда на пользу не шел, а она получила сильнейший заряд, от такого и светлый бы умер, чудо еще, что она вообще оправиться смогла… Осторожно, держись за меня!
— Спасибо, — успела шепнуть я, пока Шерринар едва ли не нес меня на руках. Естественно, искусник прекрасно понимал, что никаким остаточным действием коварного заклинания тут и не пахнет, а в торжественном низвержении на пол повинно только мое нежелание смотреть под ноги, но не стал демонстрировать это перед своим (а теперь еще и моим) Мастером и ловко обставил все как приступ слабости и дурноты,
— Сочтемся, — так же тихо отозвался он, устраивая меня в глубоком мягком кресле с шелковой обивкой и резными подлокотниками. Вот ведь жук! Сочтемся, ишь ты! Нет бы ответить «не за что» и на этом успокоиться. Так нет, он не преминул продемонстрировать, что я теперь у него в долгу, И наверняка напомнит об этом в самый неподходящий момент.
За всей этой суетой я нескоро вспомнила, по какой причине, собственно, я здесь нахожусь. Зато уж когда опомнилась — испугалась и затряслась так, что подо мной закачалось кресло. Будь моя воля — так и просидела бы в нем целый век, не смея поднять глаза и отвлеченно разглядывая свои стиснутые на коленях руки. Да-а, такими расцарапанными лапами (ну а что делать, если я вчера совершенно случайно оступилась на одном из привалов и свалилась в дикий малинник) не искуснице размахивать, а последней крестьянке хвалиться…
— Бедный темный ребенок, — тихо посочувствовал бархатный мужской голос. Вслед за этим сострадательным вздохом на меня плавно опустилось какое-то незнакомое заклинание из энергий Созидания и Здравия. Я, почувствовав прилив сил, навеянных магией, недоуменно вскинула голову и встретилась со спокойным печальным взглядом светло-голубых старческих глаз. Мастеру Светлой Школы магических искусств было явно немало лет. И это несмотря на сильное и бравое сорокалетнее тело. Истинное положение вещей и груз прожитых лет сего достойного мужа выдавали выцветшие, широко расставленные глаза. Чуть приподнятые внешние края бровей, слегка выдвинутая вперед нижняя челюсть, слишком длинные и подвижные пальцы и еще уйма признаков — все указывало на уроженца Светлой Империи в боги знают каком колене. Причем чистокровного человека. Примеси крови других рас если и были, то очень давно, и существенного следа после себя не оставили.
— Ведь она не старше наших выпускников, — продолжал тихо рассуждать Мастер, как бы беседуя с самим собой. — Что-то мне казалось, что в Валайе их только двадцатилетними выпускают, не раньше. Сколько зим вы пережили?
Я, растерянная и смущенная, прикрылась тем щитом, который, наверное, следовало поберечь для общения со сверстниками — наглостью:
— В Темной Империи задавать подобные вопросы девушкам считается непристойным.
Шерринар, часовым застывший около моего кресла, едва слышно, зато очень возмущенно и негодующе фыркнул. А вот Мастер только развеселился:
— Вы правы, кэй. Прошу прощения за невоспитанность и дерзость. Как вас зовут? Или подобный вопрос тоже считается неприличным?
