Люся еще раз улыбнулась Кристине и закрыла дверь. Мы вернулись в квартиру и стали ждать, что принесет из магазина соседка. Слышно было, как хлопнула дверь, после чего на этаж приехал лифт.
В следующие полчаса Кристина не находила себе места: она то бродила по квартире, то занималась с ребенком, то пыталась угостить меня домашним печеньем. Вскоре в дверь позвонили. Звонок был уверенный и громкий. Кристина вздрогнула и двинулась открывать не сразу. Я пошла вместе с ней.
— Кто? — спросила она робко.
— Открывай, Кристина, я тебе продукты принесла, — послышался из-за двери голос Люси.
— Люсьен, это ты? — переспросила Кравцова.
— Я! Кто же еще! Открывать будешь? Или продукты тебе уже не нужны? — насмешливо поинтересовалась Люся.
Я на всякий случай приготовилась отражать атаку. Кристина открыла дверь. На пороге стояла соседка с таким выражением лица, что я невольно улыбнулась.
— Забирай свое добро, — Люся протянула Кристине огромный пакет с продуктами, — еле донесла.
— Ты себе что-нибудь купила? — спросила Кравцова.
— Купила, купила, — подтвердила Люся, показывая большую пачку чипсов.
— Что так мало?
— Хватит. А то ты на мне разоришься, — со смехом добавила Люсьен и стала отпирать свой замок.
— Спасибо, — запоздало поблагодарила Кристина.
— Кушай, не обляпайся, — ответила соседка и скрылась в своей квартире.
Я помогла Кристине внести пакет и тщательно заперла дверь. Впереди был день, который я должна была провести в тесной квартирке на Вольской, мучаясь от неведения. Надо дождаться Алексея. Возможно, он расскажет что-нибудь важное, когда узнает, что его жене кто-то звонил. Да, еще нужно будет проверить номер битой «Тойоты».
* * *
День прошел незаметно. Скуку скрадывал Антошка, развлекая нас попытками говорить. С утра он то и дело просился гулять, но мама всякий раз отвлекала его игрушками. В середине дня маленький разбойник уснул, и Кристина занялась приготовлением обеда.
Я по сути была свободна и большую часть времени сидела в Интернете. Там мне удалось обнаружить следы нескольких агентств, разводящих на деньги тех, кто мнил себя талантливым исполнителем. Этим доморощенным талантам предлагались разного рода услуги — от написания песен до сведения готовых фонограмм. Но деятельность всех этих агентств была официально зарегистрирована и никаких сомнений у меня не вызвала.
А вот что за компания развешивает на подъездах объявления о наборе в шоу? Жаль, что я не потрудилась прочесть то объявление. Вероятно, по номеру телефона, который там указан, можно связаться с «продюсером» проекта.
— Женя, ты покушаешь окрошки? — Кристина зашла в комнату в цветастом фартучке и с полотенцем в руках.
Я округлила глаза. Откуда окрошка в середине осени? Видимо, у меня был очень забавный вид, и молодая женщина рассмеялась.
— Это осенняя окрошка, — пояснила она, — с солеными грибами.
— С солеными грибами? — переспросила я, не веря своим ушам.
— Да, с рыжиками. Ты пробовала такую? — Моя подопечная всем видом демонстрировала свое превосходство на кулинарном поприще.
— Честно говоря, нет, — созналась я.
Тетя Мила не готовила окрошку с солеными рыжиками. Нужно спросить у нее почему.
— Тогда пойдем, попробуешь. Это очень вкусно, — заверила Кристина.
Я встала и пошла вслед за ней на кухню. На столе уже стояли две тарелки с окрошкой, в которых плавали островки сметаны. Тут я почувствовала, что проголодалась, и села на указанное мне место.
— Какой хлеб будешь? Ржаной или пшеничный? — поинтересовалась Кристина.
— Ржаной, — ответила я и взяла из хлебницы кусок бородинского.
— Приятного аппетита, — пожелала хозяйка, и мы принялись за еду.
Когда первый голод был утолен, я спросила Кристину:
— Алексей приезжает ровно в восемь?
Мне не давала покоя мысль, что объявление на подъезде еще не сорвали и я успею прочесть его и взять на память телефончик.
— Иногда раньше. А что?
— Ничего. Просто у меня остался один нерешенный вопрос, и я хотела заняться им сегодня после работы.
— Ты можешь уйти раньше, — предложила моя подопечная.
— Нет, дорогая, — строго сказала я, — раньше я не уйду.
— Как знаешь, — легкомысленно заметила Кристина. — Дома я в безопасности, и меня незачем целый день сторожить.
Я посмотрела на Кристину и поняла, что она не до конца осознает опасность. По словам Алексея, их семью преследовали бандиты. А эти фрукты могут придумать такое, что только ахнешь. Я постаралась донести эту мысль до своей подопечной.
— То есть они могут в любой момент ворваться в квартиру? — не поверила Кристина.
— Не только ворваться, а наделать такого, что не приснится и в страшном сне. — Я доела окрошку и отодвинула тарелку: — Спасибо!
— Еще не все! — воскликнула хозяйка, видя, что я встаю из-за стола. — Будет еще второе, а потом компот.
Я молча села обратно. На второе был гуляш с макаронами. Потом мы пили компот из кураги и просто болтали.
После обеда время пошло быстрее, и я даже не заметила, как открылась входная дверь и в прихожей появился Алексей. Кристина кинулась навстречу мужу и нежно обняла его.
— Как ваши дела? — спросил он, целуя ее.
— У нас все хорошо, — поспешила ответить Кристина, но я отрицательно покачала головой:
— Был один странный звонок…
Я еще не успела договорить, как Алексей отодвинул жену и резко спросил:
— Откуда?
— Не знаю.
— Откуда? — повторил он вопрос, обращаясь к Кристине.
Та замялась, и Алексей, посмотрев на нее, сказал:
— Пойдем в комнату, поговорим.
Они ушли в глубь квартиры, откуда послышались строгие вопросы Алексея и рыдания Кристины. Потом все смолкло, и Кравцов вернулся в прихожую.
— Я ненадолго, — сказал он мне, — задержись еще на полчасика, — и вышел из квартиры, закрыв дверь на все запоры.
Мои планы на вечер рушились, но я вернулась в комнату и села на тот же стул, на котором просидела практически весь день. Из боковой комнаты, служившей супругам спальней, вышла моя подопечная и, не глядя на меня, прошла в ванную. Я успела заметить ее заплаканные глаза. Когда она вышла из ванной, я вновь попыталась расспросить ее о сегодняшнем звонке, но Кристина продолжала молчать и под конец опять расплакалась. Поняв, что от нее толку мало, я снова вышла в Интернет.
Из детской раздался плач, и Кристина побежала посмотреть, что делает малыш. Через минуту она вышла в большую комнату, держа сына на руках и говоря ему всякие милые глупости. Но ребенок продолжал кукситься и капризничать. Мне стало жалко Антошку.
