— Куда вы теперь? — спросил у меня старший группы захвата.
— Не знаю, — ответила я. — Наверное, ко мне, пока с Алексеем все не выяснится.
— Да, так, наверное, будет лучше. Успеха! — сказал он напоследок, сел на сиденье рядом с шофером и помахал нам рукой.
— Спасибо, — сказала я вслед удаляющейся машине и обратилась к Кристине: — Пойдем?
И мы вместе зашагали к моему «фольку».
Эпилог
Тетя Мила встретила меня в прихожей, нетерпеливо заглядывая в глаза:
— Женечка, ты проводила гостей? Они уехали?
— Да, — односложно ответила я, зная, что расспросы этим не закончатся.
Тетушка взяла у меня шубу и встряхнула ее, сбивая налипшие снежинки.
— Долго они решали, кто виноват, — заметила она вскользь.
— Долго, — согласилась я, чувствуя, что расспросов не избежать.
Из кухни выглянула жующая физиономия Стаса.
— Скоро Новый год, — заметил он. — Хорошо, что хоть к празднику управились.
— Хорошо, — со вздохом согласилась я. — Ну как, все в сборе?
— Женя, если ты не в настроении, то можешь ничего нам не рассказывать. А то, как обычно, остановишься на самом интересном и закроешься в своей комнате.
Климов прав — у меня так бывает, когда надоедят дотошные расспросы. Но на этот раз мне не отвертеться: уж больно история неординарная.
Я переобулась в тапочки, вымыла руки и пошла на кухню, где тетушка налила мне горячего кофе и дала тарелку с куском пирога. Из пирога выглядывала начинка — тыквенное пюре и кусочек кураги. Соседка сказала тете Миле, что в новогодние праздники у православных Рождественский пост, вот она и напекла пирогов с постной начинкой. А два дня назад вообще учудила — испекла пирожки с рисом и солеными огурцами. Прямо как в монастыре! Нужно ей подкинуть какую-нибудь статейку, в которой говорится, что Типикон вообще-то не для мирян, а для нормальных людей главное в пост — не мучить друг друга. Я что-то подобное недавно читала — очень правильные вещи, на мой взгляд! Вообще-то тетя Мила довольное кроткое существо, которое никогда не мучит ближних — ни в будни, ни по праздникам. Но вот мой желудок от ее постной кухни конкретно страдает, да и настроение тоже.
Едва я села за стол, как Стас оживился:
— Давай, рассказывай, чем все закончилось.
— Подожди, Стасик, — заступилась за меня тетя Мила. — Дай ей с морозу хоть кофе выпить.
— Можно одновременно и кофе пить, и дело делать, — заметил рекламщик. — Вон мы в офисе и едим, и пьем, и клиентов обзваниваем.
— Так это вы, — сказала я. — Вам, пронырам, вообще все равно, чем занят человек. Главное — рекламу протиснуть.
Стас почувствовал, что переборщил, и молча отхлебнул свой кофе. А я тем временем немного отдышалась и оценила обстановку.
Итак, тетя Мила и наш вездесущий Стас хотят услышать душещипательную историю Кристины, превратившейся из ночной бабочки в супругу преуспевающего бизнесмена. Точнее, не саму историю любви, а историю несостоявшегося возвращения девушки к своим прежним обязанностям. Что ж, придется удовлетворить их любопытство. Тем более что скрывать мне, в общем-то, уже и нечего: весь Тарасов только и говорит об этом. В местной прессе уже много писали об аресте руководителя преступной группировки, занимавшей солидную нишу на рынке интимных услуг. Вместе с ним — то есть с известным нам Лимоном — были арестованы еще несколько человек, имена которых я не удосужилась узнать.
— Как Кристина? — начал Стас свои расспросы.
— Цветет, — ответила я. — У нее теперь хлопот полон рот. Когда они с Алексеем вернутся в Сибирь, ей предстоит заново обустраиваться — налаживать быт, воспитывать сына. Да мало ли еще чего?
— Все-таки они уехали из Тарасова, — заметила тетя Мила. — А как же магазин?
— Магазин они закрыли, а вот дом, который начал строить Кравцов, еще не продан. Но у них здесь остался поверенный, он и займется этим.
Я с сомнением откусила кусочек тетушкиного пирога и была приятно удивлена: он оказался довольно вкусным, несмотря на свое постное содержимое.
— И в какой город они поедут?
Стасу, как всегда, нужны были подробности.
— Алексей не сказал.
— Даже тебе?
— Даже мне.
— Почему?
— Потому что Сибирь большая, а в конкретном городе его могут найти, — пояснила я.
— Кто? — не унимался рекламщик.
— Ты задаешь глупые вопросы. Конечно, бандиты. У них во всех городах России есть группировки, занимающиеся интимными услугами.
Но Стасу нужно было выяснить все до конца:
— Как могут тарасовские бандиты добраться, скажем, до Омска? У них что, с сибирскими мафиози общие интересы?
— Общие или не общие, а осторожность не помешает. — Тетя Мила решила не оставаться в стороне, а тоже принять участие в обсуждении. — Женечка, ты лучше скажи нам, как Алексею удалось доказать свою невиновность.
— Все очень просто. Его обвинили в убийстве сразу двух сутенеров. Но у следователя возникли сомнения: уж очень разными были эти два преступления. Суслика убили ножом в спину, а Горбуна отравили психотропами. А после событий в Волжских Далях картина несколько прояснилась. Был арестован Лимон, который уже проходил по делу об убийстве. Тогда в поезде был похожим образом зарезан один кавказец. Это было два года назад, и тогда наш «продюсер» отвертелся. Но одного убийства ему оказалось мало. И в этот раз, кроме Суслова, он зарезал еще и Андрея.
Я на минуту замолчала, потому что к горлу подступил ком. Затем, судорожно глотнув кофе и справившись с нахлынувшими чувствами, продолжила свой рассказ:
— Оба убийства были похожи как две капли воды: и в том и в другом случае преступник применил нож, причем оба раза он втыкал его в спину.
Тетя Мила тихо охнула. Стас моргнул, не решаясь что-либо сказать. Но через пару минут любопытство взяло верх, и он спросил:
— А как же второй сутенер?
— Со вторым сутенером было немного сложнее. Горбун не устраивал Лимона. Вован был вор в законе, и о прошлом Лимона он знал, а мокрушников презирал. В общем, не ладили они. Вот Лимон и нашел удобный способ избавиться от него. Он нанял парня, который знал Вована по зоне, но ради денег был готов на все, и снабдил его какими-то таблетками. Парень подмешал зелье в вино и пригласил Горбуна к себе за столик как раз тогда, в «Арфе», когда он пришел туда с Кравцовым. Алексей очень подробно рассказывал об этом на суде.
— И что, Горбун выпил предложенное? — удивился Стас.
— Выпил. И не один фужер. Говорят, он предложил ему что-то фирменное, от чего трудно отказаться. Вот только сразу после этого Горбуна затошнило, и он отправился в туалет. Но то, что ему подсыпали в вино, имело противорвотное действие. И как Вован ни старался освободить желудок, ничего не помогло. Он так и не вышел из туалета. А Лимонов дружок через какое-то время сходил и проверил, как он там. И когда увидел, что дело сделано, сразу смылся.
