Она вдруг поняла, что устала выгонять Рому. Лена могла сотрясать воздух сколько угодно долго, но ведь он все равно не уйдет, пока не объяснится с ней, не получит отпущение грехов.
— Понимаешь, я уже тогда знал, что ты мне очень нравишься, но еще не понимал, что влюбился в тебя намертво.
— Да, помню, как ты меня любил. Я должна была ходить перед тобой на цыпочках.
— Но ты ведь это делала, — осторожно проговорил он. — Значит, видела в этом какой-то смысл.
— Я поступила к тебе на работу, представляла, что делаю карьеру. Но ты совсем не должен об этом знать, — спохватилась она.
— Мы притирались друг к другу. У нас это получалось. Если бы ты не сбежала, то я все исправил бы.
— Поздно исправлять.
— Это я поздно понял, что влюбился в тебя намертво, что мне нужна только ты.
— Кто опоздал, тот потерял.
— Нет, все можно исправить.
— Поздно, — заявила она. — Я намертво влюбилась в Семена.
— Да, но ты моя жена. Если не веришь, мы можем поехать в загс, и ты заглянешь в книгу записи.
— Ты распоряжаешься моей судьбой, как бог или псих. Выбирай.
— Псих, — сказал он.
— Брак, заключенный с психом, не считается действительным. Тем более что я не ставила свою подпись.
— Если ты сама не откажешься от брака, то он так и останется действительным.
— Не откажусь.
— Вот видишь! — приободрился Рома.
— Не откажусь! — повторила Лена и пихнула ногой паспорт, лежащий на полу. — Забирай!
— Это твой документ.
Лена достала из шкафа новый паспорт, открыла четырнадцатую страницу, показала ее Роме и заявила:
— Нет, мой вот этот. Я буду по нему жить!
— Нельзя жить по двум паспортам, — промямлил он.
— Нельзя жить с двумя мужьями. Поэтому мой тебе совет. Пока я не вышла замуж за Семена, подотри кое-что в своем паспорте!
— Какая-то идиотская ситуация.
— Будем разбираться, кто из нас идиот?
— Давай рассуждать логически. Нас расписывали, ты дала согласие стать моей женой. Не знала, что брак… тренировочный, но сказала «да». Это слово вчера было вписано в твой паспорт!
Лена опустилась на диван и обхватила голову руками. Она устала объясняться с этим болваном. Неужели ему не ясно, что нельзя два раза сесть в один поезд? Но ведь он будет уверять, что можно. Еще и доказать сумеет. Из него вышел бы великий политик.
— Мне уйти? — спросил Рома.
Лена кивнула.
— А дальше что?
В ответ она пожала плечами. Лена останется с Семеном, а он пусть живет как хочет.
— Я не смогу без тебя. Как же мне жить дальше?
— Так, как ты привык, — сказала Лена, посмотрела на Рому и поняла, что сейчас расклеится, если не выставит его за дверь.
Он казался ей жалким и беззащитным, но она почему-то не могла его за это презирать.
— Пошел к черту! — Лена вскочила и толкнула его в грудь.
Рома не упал и позволил ей открыть дверь.
— Вон!
Рома набросился на нее, попытался обнять, поцеловать, но Лена снова толкнула его. Он вылетел в дверной проход и упал так удачно, что Лена смогла захлопнуть дверь.
— Если ты не уйдешь, то я вызову полицию, — выкрикнула она.
— Я ухожу, но вернусь! — донесся до нее его голос.
Лена хотела крикнуть: «Нет!», но что-то удержало ее. Неужели она хотела, чтобы он вернулся?
Лена подобрала с пола свой старый паспорт, глянула на новый штамп о регистрации брака. Через полчаса она уже знала, что на этот раз Рома ее не обманул. Это, конечно, не совсем законный брак, но опротестовать его могла только она.
Глава 18
Дверь в гостевую спальню была закрыта, за ней работал телевизор. Если спросить Тоньку, почему она не встретила его, она улыбнется с натянутой беспечностью и скажет, что не слышала, как Рома вернулся. Да он и не станет ничего спрашивать. Хорошо, что Тонька не вышла. Ей вообще здесь не место. Зачем он только позволил этой особе здесь жить? Выискался добряк-самоучка.
На плите чисто, в духовке пусто, в холодильнике мышь сдохла. Впрочем, Рому это не смущало. По пути домой он заехал в ресторан, перекусил, выпил пару пива. А сейчас ему захотелось виски со льдом. Он наполнил бокал, плюхнулся на диван, взял в руку пульт дистанционного управления, но телевизор включать не стал.
В голове у него и без того замелькали кадры из недавнего кино. Он пожертвовал ради Лены своей свободой, а она погнала его поганой тряпкой. Обидно. Но Рома вполне осознавал, что по-другому и быть не могло. Лена оказалась бы полной дурой, если бы повисла у него на шее. Нет, она без боя не сдастся. Он был готов сражаться за нее.
В студию зашла Тонька. В спортивном костюме, босиком, с немытой головой. Выглядела она неважно, но так наверняка и было задумано. Тонька давала Роме понять, что не намерена ублажать его.
— Почему обед не готов? — спросил он.
— Я думала, тебя Лена накормит.
— Индюк тоже думал, потом в суп попал.
— Я не обязана готовить. У тебя для этого теперь есть Лена.
— А у тебя — два варианта. Ты сейчас собираешься и уезжаешь или устраиваешься на работу.
— Куда?
— Ко мне. Домработницей.
— Ты будешь платить?
— Буду.
— Чем?
— А ты хочешь, чтобы я платил тебе натурой? — с усмешкой спросил Рома.
— Я бы не отказалась, — с надеждой глянув на него, проговорила Тонька.
— Будешь получать деньгами. Три штуки в день. Но здесь должна быть стерильная чистота и еда такая же вкусная, как в ресторане.
— А секс входит в этот список? — осведомилась она.
— Секс можно по отдельному прейскуранту.
— Я не проститутка!
— Так я тебя и не вызывал.
— Если только в особых случаях…
Рома озадаченно поскреб щеку. В особых случаях он мог заказать девочку общего пользования, такую же смазливую, как Тонька, и не имеющую претензий. Но у него может заискрить и на саму Тоньку. Рома захочет разрядиться, она поможет ему за отдельную плату. И Роме будет хорошо, и она заработает.
Имеет ли он право пользоваться другими женщинами, после того как сам, по собственной воле, сочетался законным браком с Леной? Но ведь она не принимает его. Этой ночью с ней будет спать Семен. Значит, и Рома может.
Но если он признался Лене в любви, значит, должен доказать, что не врет. Прежде всего самому себе. Какая может быть любовь к Лене в постели с Тонькой?
