— Вы видели керамические ножи?
— Это была не Лена, — пробормотал Семен, делая вид, что теряет сознание.
— А кто? — успел спросить следователь, прежде чем докторша предложила ему удалиться.
Семен на самом деле лишился чувств.
Взгляд у Кеши острый, цепкий, похожий на кинжал с крючком. Он смотрел на Городилова так, как будто тянул из его души зубастую щуку, которая могла укусить Шмакова.
— Иннокентий Петрович, как ты мог так подумать? Без приказа? Да ни в жизнь! — Городилов приложил руки к груди.
— А Паша? — спросил Рома.
— Ему-то зачем?
— А зачем он встречался с Яной, с подругой Шмакова?
— Он?! С Яной? — Городилов заметно растерялся.
— Саша, ты вола порожняком не води, — заявил Кеша.
— Мы хотели Шмакова наказать, опустить его через эту Яну. Полное западло, когда мужик от бабы под ножом отказывается. Сначала Шмаков отрекся бы от Яны, потом и от Лены.
— Он отказался от Яны? — спросил Рома.
— Нет. Но Паша все равно ее оседлал.
— А Семен их застукал и рванул за Леной! Она сбежала с ним от меня. Из-за вас. Ты хоть понимаешь, как вы мне подгадили?
— Да я говорил Паше, мол, не надо. А ему хоть кол на голове чеши! — проговорил Городилов.
— Засунем ему кол в другое место, — сказал Кеша.
— Нет, я и правда ему говорил…
— И тебе засунем. Один кол на двоих. Вам понравится.
— Паша и сейчас с Яной крутит? — спросил Рома.
— Я говорил ему, что не стоит. — Городилов уныло вздохнул. — А он сказал, что надо. Вдруг отмашка поступит на Шмакова. Яна могла помочь.
— В этом что-то есть, — в раздумье сказал Кеша.
— Отмашки не было. А Шмаков в больнице, — сказал Рома.
— Мы не при делах! — Городилов снова приложил руки к груди.
— А кто при делах? — спросил Кеша.
— Не знаю.
— А надо знать, найти тех, кто при делах.
— Да не вопрос!.. — Городилов выразительно посмотрел на Рому.
— Что такое? — Тот поморщился.
Не нравился ему этот мужик со скользким взглядом.
— Мне нужно знать подробности.
— Свяжешься с ментами, узнаешь, — отрезал Рома.
Да уж, не будет он сейчас стелиться перед этим живчиком.
— Свяжешься с ментами, — поддержал его Кеша. — Они введут тебя в курс дела. Только не увлекайся, а то понравится с ними водиться.
— Я могу идти? — исподлобья глянув на босса, буркнул Городилов.
— Начни с Паши, — посоветовал Рома. — Может, это все-таки его работа?
— Если Паша начудил, то стреляться ему не надо, — сказал Кеша. — Вдруг рука дрогнет. А мы его не больно зарежем. Чего стоишь?
Городилов кивнул и вышел из кабинета.
Кеша озадаченно глянул на Рому. Он не знал, кто уложил Семена на больничную койку, но понимал, что рано или поздно с ним пришлось бы решать.
Рома тоже не знал, что сказать. Вчера он поверил Лене. Она действительно собралась уходить от Семена к нему. Но этот случай в подъезде отбросил их отношения далеко назад. В покушении на Семена Лена подозревала его, Рому. Он должен был разубедить жену и отвести от нее подозрения.
Не исключено, что это Лена схватилась за нож. Может, Семен сказал ей что-то обидное, и она потеряла над собой контроль.
Рома мало верил в этот вариант. Но если Лена виновата, то он сделает все, чтобы вывести ее из-под удара, не распустит сопли, как это любит делать Семен.
Следователь Спицын что-то насвистывал себе под нос. Губы у него были сложены трубочкой.
— Семен Шмаков пришел в себя, — сказал он.
— Да, я знаю, — проговорила Лена. — Я звонила в больницу, мне сказали.
— А навестить его не пытались?
Лена пожала плечами. Если следствие подозревает ее, то почему Элеонора Леонидовна будет винить кого-то другого? Лена очень боялась встретиться с этой женщиной в больничном коридоре. Да и как Семену в глаза смотреть, если он тоже грешит на нее?
— Вас терзает совесть? — осведомился следователь.
— Я собиралась ехать, но вы позвонили.
— Шмаков сказал, что его на лестнице нагнала женщина. Он думал, что это вы, и получил удар ножом.
— Это не я.
— А кто говорит, что это вы?
— А почему я здесь?
— Как вы объясните следы крови на вашей дверной ручке?
— Я не знаю.
— А ведь это кровь гражданина Шмакова.
В дверь постучали, и она тут же открылась. В кабинет вошел ухоженный, с ног до головы вылизанный мужчина в стильных очках и дорогом костюме.
— Можно?
— Я вас слушаю.
— Моя фамилия Димитров. Я — адвокат, представляю интересы гражданки Карачаровой и прошу ввести меня в курс дела. — Он показал документы.
— Обвинение ей я пока не предъявляю.
— Прошу выражаться коротко и ясно. Какие у вас претензии к моей подзащитной?
— Потерпевший выходил из ее квартиры, слышал за спиной женские шаги, потом последовал удар. На дверной ручке обнаружены следы крови.
— Вам сказали, что это кровь потерпевшего? — Адвокат быстро глянул на Лену.
— Да, сказали, — подтвердила она.
— Где заключение экспертизы? — резко спросил Димитров.
— Будет заключение, — ответил следователь.
Этот вопрос явно застал его врасплох.
— Вы вводите гражданку Карачарову в заблуждение, — сухим обличительным тоном сказал адвокат. — Тем самым нарушаете закон. Вы проводили обыск в квартире моей подзащитной, нашли орудие, которым было совершено преступление?
— Нет, не нашли.
— Следы крови?
— Следов крови тоже нет.
— Свидетели у вас есть?
— Свидетелей нет. — С каждым сказанным словом голос Спицына звучал все тише.
— Потерпевший ничего не видел?
— Нет. Но он слышал легкие женские шаги.
— Он видел женщину?
— Нет.
— Тогда не исключено, что это были легкие мужские шаги.
— Я не понял, кто здесь задает вопросы! — спохватился Спицын.
— Вопросы задаю я, — не моргнув глазом, сказал Димитров. — Потому что, во-первых, вы вводите гражданку Карачарову в заблуждение. Во-вторых, я хочу помочь вам выйти на след настоящего преступника.
— Это мы и без вас…
