— Орудие преступления искать.
Лена прошла через вертушку перед дежурной частью, поднялась на второй этаж и остановилась. Куда ее несет? Что за чушь в голове? Наверное, нужно хорошенько пораскинуть мозгами, прежде чем делать глупости.
Допустим, Рома смог подложить Семену свинью, то есть Антонину. Если так, то все шло строго по его плану. Лена застукала Семена с любовницей, сначала ушла сама, потом выгнала его и фактически вернулась к Роме.
Вот и все. Он добился своего. Зачем ему нужно было убивать Семена? Если бы он его заказал, то не стал бы подсовывать свою подружку.
Лена уже собиралась повернуть назад, когда появился капитан Кузюмов.
— Елена Борисовна! — окликнул он ее со снисходительной усмешкой на тонких как ниточки губах.
— Да! — Она растерянно поглядела на него.
— С вами все в порядке?
— Да, все в порядке.
— Вы к Спицыну?
— К Спицыну! — подтвердила она и двинулась по коридору.
Когда Кузюмов исчез из виду, Лена повернула назад, спустилась вниз, села в машину и выехала со двора.
По пути домой ею снова овладели сомнения. Она же видела, как удивился Рома, когда узнал, из-за кого Лена поссорилась с Семеном. Может, Антонина случайно сошлась с ним?.. Но тогда Рома заказал Семена.
Лена мотнула головой, как будто это могло помочь ей выстроить мысли в логическую цепочку.
Она достала телефон, набрала номер Ромы.
— А я как раз собирался тебе звонить! — восторженно выдал он.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Знаешь, я где?.. У Семена! Догадайся, что я нашел! Нож, которым его пытались убить!
— Ты не шутишь? — Лена опешила.
— Разве такими вещами шутят? — спросил Рома.
— Как он там оказался?
— Приезжай, расскажу.
— Но это же не я его подбросила? — Лена не на шутку разволновалась.
Вдруг кто-то подставляет ее?
— А если ты?..
— Нет!
— Приезжай, я тебе все объясню.
— Еду. — Лена отключила телефон и сменила курс.
Минут через десять-пятнадцать она будет на месте. Но хватит ли ей выдержки, чтобы не сгореть от нетерпения?
Надо было звонить в полицию, но Рома не торопился это делать. Его ликование вдруг сменилось озадаченностью. Вряд ли в полиции поверят, что ему в голову ударила дедукция. Может, Рома сначала подбросил нож, а потом сам его же и нашел?
Лена может подумать точно так же. Зачем он только велел ей приезжать?
Орудие преступления нашлось под диваном, в том месте, где вчера сидела Яна. Видно, Тонька отвлеклась, и она сунула под диван нож, завернутый в тряпочку. Кухонный, с лазерной заточкой, острый как бритва. На лезвии заметны следы крови.
— Может, выбросим его? — спросил Стас.
Рома не хотел брать с собой телохранителя, но сейчас рад был ему. Что-то не по себе вдруг стало, до мурашек по коже.
— Я никому ничего не скажу, — заявила Тонька.
Рома глянул на нее с кислым видом. Она-то, может, и не скажет, но обязательно выставит счет за свое молчание.
Дверь в квартиру вдруг открылась, Стас сунул руку под пиджак, взялся за пистолет. Рома качнул головой. Это могли быть родители Семена.
Но в квартиру вошел Городилов, с ним парень крепкого сложения с деформированным носом. Видимо, это был Паша.
Городилов увидел Рому, тоже схватился за оружие, но тут же узнал его, угодливо улыбнулся и заявил:
— Какие люди!
Его спутник заметно расслабился. Стас тоже успокоился.
— Что вы здесь делаете? — спросил Рома.
— Так вы же сами велели преступника искать.
— А ключи у вас откуда?
— Так у Яны забрали, — объяснил Паша.
— Я как чувствовал! — сказал Городилов. — Это она Шмакова на нож посадила.
— Нож у меня, — сказал Рома.
— А полицию вызвали?
— Пока нет. А Яна призналась?
— Призналась. Мы тоже за ножом приехали. Вместе с ним ее и сдадим. — Городилов протянул руку, чтобы забрать у Ромы нож.
— Я думаю, мы поступим по-другому, — сказал тот, убрав руку с ножом за спину. — Вернем улику на место, Яна сделает признание, полиция придет и найдет нож.
— Можно и так, — согласился Городилов.
А Паша вдруг развернулся, направил на Стаса пистолет и тут же выстрелил точно ему в сердце. В ушах зазвенело, в воздухе запахло порохом и смертью.
Тонька завизжала от ужаса, но Городилов ударил ее раскрытой ладонью по лицу. Она упала и широко раскинула руки. Сознания Тонька не потеряла, но рот захлопнула.
Роме в лицо через ствол пистолета заглянула смерть. Паша держал его на прицеле, выжимал слабину на спусковом крючке.
— Да погоди ты, не торопись! — Городилов ударил его по плечу.
— Почему?
Рома плохо слышал, но все же заметил, как дрожал голос у Паши. Хотя пистолет тот держал твердой рукой.
— А громко бахнул. Сейчас менты подъедут!
— Тут изоляция хорошая.
— Уверен?
В ответ Паша пожал плечами.
— Вы хоть понимаете, что делаете? — трясущимся голосом спросил Рома. — Знаете, что вам за это будет?
— А это ты, Роман Яковлевич, у Паши спроси! — Городилов протяжно вздохнул.
Он вроде бы очень сожалел о содеянном, но вступаться за Рому не собирался. Просто не имел права оставлять в живых ни его, ни Тоньку.
— Все из-за бабы, — сказал Паша.
— Из-за Яны?
— Из-за нее, проклятой! Из-за любви. Извини, Роман Яковлевич, но тебе не нужно было сюда приезжать.
— Мы забрали бы нож, и не возникло бы никаких проблем, — сказал Городилов и развел руками.
— Зачем забирать?
— Да Яна затупила. Надо было нож выбросить, а она сюда его притащила. Сначала Лену твою хотела подставить, затем эту вот. — Городилов кивком показал на Тоньку, склонился над трупом телохранителя и забрал оружие. — Вроде боевой, — сказал он, осмотрев пистолет.
— Из него мы их и завалим, — проговорил Паша.
— Завалим! — передразнил его Городилов. — Янку твою мочить надо было!
— Чего уже говорить.
— Не надо Яну валить. Вы ее просто сдадите в полицию. Тогда вам ничего не будет. — Рома и сам сомневался в том, что говорил.
— Нам ничего не будет, если мы свидетелей не оставим, — проговорил Городилов, подошел к окну, глянул вниз. — Вроде тихо.
