— За убийством Вострова стоял Танаков, — сказал Помазов. — Все на него показывает.
— Зачем он это сделал?
— Двух зайцев подстрелил. Тебя подставил и от конкурента избавился. Он весь город хотел под себя подмять. Шаповалов должен был под ним ходить.
— Это реально?
— Шаповалов сказал, что да. Мол, Танаков Губанова за жабры взял и мордой об асфальт. Тот согласился на него работать.
— Редкая сволочь.
— Сволочью он был, пока погоны носил. А как снял, так превратился в самого настоящего монстра.
— Где он сейчас?
— Ищем.
— Плохо, что ищем?
— Плохо, что не нашли.
— Никуда не денется.
— Нам сейчас и без Танакова весело, — сказал Бочкарев. — Комиссия из Москвы приехала. Про тебя спрашивали.
— Меня-то вы нашли.
— И Танакова найдем, дай срок.
— Может, вместе искать будем? — настороженно глянув на Бочкарева, спросил Максим.
— Может, и вместе, — неопределенно ответил тот.
— Понимаю. — Юрьев откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, погрузился в шаткую похмельную дымку.
Да, плохи его дела. Если Вострова ему простят, то Риту — вряд ли. Может, и не посадят, уволят запросто. Что ж, чему быть, того не миновать.
Высокий статный генерал улыбался, глядя на Максима.
— Ну и вид у тебя, капитан.
— По долинам и по взгорьям, товарищ генерал. Как волк.
Комиссию из Москвы возглавлял генерал Елецкий, тот самый человек, который помог Юрьеву вернуться на службу. Капитан мог в трудную минуту обратиться к нему за помощью, но так и не сделал этого.
— Я мог бы сказать, что как заяц. Если бы ты не вел себя как волк.
— Да, бегал как волк.
— Не прибедняйся. Знаю я, какой у вас тут лес. Оружие по городу пешком ходит, по сотрудникам полиции среди белого дня стреляют.
— Зато преступные авторитеты как мухи мрут.
— Да и про твою любовь я слышал. — Елецкий пронзительно посмотрел на Максима.
— Любовь зла.
— Верю. Но дел она наворотила.
— Меня хотели убить. Рита спасла. Нас всех. Это на днях было, совсем недавно.
— Да слышал я. — Генерал поморщился.
— Я понимаю, Рита преступница.
— Где она сейчас?
— Рита меня оставила. Сказала, что не будет мешать мне жить, и ушла. Куда, не в курсе. Где она, тоже не знаю.
— Забудь о ней.
— Не знаю.
— Нет ее. И не ищи.
— Ну, я-то, может, и не буду искать. — Максим мрачно усмехнулся, вспомнив сегодняшнее утро.
— Никто не будет. — Елецкий отвел глаза в сторону.
— Почему?
— Долгая история. Началась она там, куда нам лучше не соваться. — Генерал устремил взгляд в потолок.
Максим пожал плечами. Ему и хотелось бы забыть обо всем, но если Рита вдруг снова к нему вернется, то он не сможет отказаться от нее, снова уйдет в омут с головой.
— Но у вас тут и без этой истории столько всего намешано. Сколько раз в тебя стреляли?
— Да ладно.
— Товарищей своих на протест подбил.
— Нет, это не протест.
— Начальника криминальной полиции с должности сняли. — Елецкий усмехнулся.
— Танаков — сволочь редкая, — заявил Юрьев. — Жизнь это показала.
— Да, я в курсе. Анисимову тоже доверять нельзя.
Максим выразительно промолчал. Пусть Елецкий сам решает, кому тут можно доверять, а кому нет.
— Анисимова снимать будем, — сказал Станислав Альбертович.
— Вам виднее.
— Развел здесь вакханалию. Хорошо, что вы спуску ему не давали. Плохо, что самодеятельность развели.
— Мы просто хотели создать рабочий коллектив, доверять друг другу.
— Да уж, гадюшник у вас еще тот.
— Думаю, это уже в прошлом.
— Начальника отдела вам назначат. На криминальной полиции думаем оставить Помазова. Что скажешь о нем?
— Человек на своем месте, — четко ответил Максим.
— На должность начальника отделения уголовного розыска рассматриваются кандидатуры Бочкарева и Зыкова, — внимательно глядя на Юрьева, сказал Елецкий. — Кого из них назначил бы ты?
Максим немного замялся. На должность начальника криминальной полиции он не претендовал, но уголовный розыск возглавить мог. А его снова прокатили. Обидно. Но не более.
— Зыкова.
— А себя?
— Себя не назначают.
— Почему же? Если ты считаешь, что справишься…
— Ребята сами тут справятся, без меня, — заявил Максим. — Мне закругляться пора. Нельзя здесь оставаться.
— Почему?
— Погряз я в бабах.
— Вот те раз.
— Из-за Риты на меня косо смотрят. Да и Оксана начудила. Замуж за Вострова вышла и вдовой стала. Пивнев забудется, а я останусь. Люди будут шептаться, что это я Вострова убил. Договорился с Оксаной насчет наследства. А мне оно нужно?
— Уволиться хочешь?
— Не знаю. — Максим опустил голову.
— Плохо, что нет определенности.
— Плохо.
— Я все думал, может, тебя на уголовный розыск поставить, а тут вижу такое настроение…
— И настроение, и скелеты. Если бы в шкафу, а то ходят, бродят.
— Тебе нужно успокоиться и определиться. Кстати, а почему ты просто опер?
— Тут решили, что мне рано на старшего.
— Поздно. Но лучше так, чем никогда. Пойдешь на старшего. Представление на майора я с собой заберу, через месяц приказ будет.
— Хорошо.
— Что там у тебя с Оксаной, говоришь?
— Ничего.
— А Востров из-за чего тебя хотел убить? — с усмешкой спросил генерал.
— Был пикантный момент.
— Оксана, говорят, в Москве?
— В Москве.
— Вот и ты к ней поезжай. Отпуск по личным обстоятельствам возьмешь. Недельки на две. Ты все равно сейчас в подвешенном состоянии.
— Хорошо. — Юрьев пожал плечами.
Он действительно находился в подвешенном состоянии. Обвинение с него вроде бы и сняли, но к службе еще не допустили. Пока проведут расследование, примут решение. Может, его вообще на аттестационную комиссию направят для последующего увольнения. Тогда и майора завернут. А если нет, то он вернется, будет служить дальше.
