Хотя ему все равно, что произойдет завтра. Лишь бы только за решетку не отправляли.
С кухни пахло жареным мясом, а в прихожей стояли женские полусапожки.
Неужели Рита?.. А если она с Мишей?
Рука Юрьева потянулась к кобуре, но остановилась на полпути. Не было у него при себе оружия. Пистолет пришлось сдать, да еще и составить длинное объяснение, в том числе и по расходу патронов.
На кухне он увидел Оксану. Волосы убраны на затылок, передник поверх платья. Она стояла у плиты и жарила мясо. Никто больше не умел делать это так же вкусно.
— Привет! — Она как ни в чем не бывало подошла к нему и подставила щеку для поцелуя.
Возможно, это был психологический прием с ее стороны. Сама она его не целовала, но хотела, чтобы он повелся на это. Максим подумал так, когда уже попался на провокацию. Он нисколько не пожалел об этом. Щека у Оксаны сладкая, со свежестью мяты, а запах — мурашки по коже.
— Я думал, ты в Москве.
— Да вот приехала.
— Сама?
— Нет, с Востровым.
— Ты напрасно шутишь. Ситуация непростая. Ты наследница Вострова, но там целая очередь. На его денежки и братва претендует.
— Он завещания не оставил.
— Но ты его законная жена.
— Он очень богат.
— Думаю, тебе перепадет жирный кусок.
— Это будет решать суд.
— Братва может решить вопрос до суда. Нет человека — нет проблемы.
— Вообще-то я думала об этом.
— Думать тут мало.
— Ты мне поможешь? — Оксана умоляюще посмотрела на него, капризно оттопырив нижнюю губку.
— Не знаю.
Максим вспомнил, о чем ему говорил Помазов. Танаков смог поставить под себя Губанова, который сейчас занял место Вострова. Свидетелем этой неприятной сцены был Шаповалов.
Тот мог организовать Юрьеву разговор с Губановым. Короткий, но содержательный. Максим должен был сказать этому фрукту, что если с Оксаной что-то случится, то жизни ему не будет. Но капитану жутко не хотелось лезть в этот вопрос с наследством. Почему Востров не лишил Оксану права на свое состояние? Ведь было же за что…
— Почему?
— Будет лучше, если ты откажешься от этого чертова наследства.
— А как же моральный ущерб? Я что, даром легла в койку к этому скоту?
Эти слова плеткой хлестнули по душе Максима. Он не вздрогнул, но плечи опустил, повернулся к Оксане спиной и ушел. В комнате опустился на диван, закрыл глаза и шумно выдохнул.
Юрьев очень устал. Он довольно давно сбежал из этого дома и только что сюда вернулся. А ведь мог бы пропадать сейчас за решеткой, лежать в морге или где-то в лесу. Не жизнь у него, а сплошная нервотрепка. Еще и Оксана со своими проблемами навалилась.
Она тихонько вошла в комнату, подсела к нему, положила ладони на плечи.
— Я звонила Помазову, он сказал, что с тобой все в порядке, сегодня будешь. Я очень обрадовалась. Только ты можешь мне помочь.
— А Помазов? — с невольной ревностью в голосе спросил Максим.
— Я хочу, чтобы только ты помогал мне.
— Поэтому приехала сюда?
— Да, к тебе.
— Зачем ты вообще появилась тут?
— Нужно решать вопрос с наследством. Нам не помешали бы два-три миллиона зеленью.
— Нам?
— Мы же договорились быть вместе.
— После того как я убил Вострова, — с усмешкой сказал Юрьев.
— Ты его не убивал.
— А надо было бы. Он мне угрожал. Да и тебе тоже.
— Да, он все узнал. Какой ужас!
— Братки тоже знают. Вряд ли они считают тебя достойной наследницей.
— Что мне делать?
— Я могу поговорить с их главным. Он оставит тебя в покое.
— Правда?
— Только ты должна отказаться от наследства.
— Должна?!
— Нам оно не нужно.
— Не нужно?.. Ты сказал «нам»!
— Здесь у нас ничего не будет. Мы уедем в Москву и начнем все заново.
— Ты меня простишь?
— Мы начнем все заново. Это будет значить, что ничего плохого не было. В том числе и Вострова с его наследством.
— Но нам нужны эти деньги.
— Нам нужны деньги, — сказал Максим. — Но не эти.
— Ты даже не представляешь, насколько он богат! — заявила Оксана. — У него под Москвой целый поселок. Там такие дома!..
— И представлять не хочу.
— Но это глупо!
— Зато безопасно. Пойми, Востров — это братва. Там нет четкого разделения на свое и общее. По понятиям, может, и есть, но когда начнется дележ, они тебе глотку за кусок мяса перегрызут!
Оксана пугливо провела пальцами по горлу.
— Мне страшно.
— Но ты все равно приехала. А здесь и братва, и Рита.
— Да, Рита!.. — встрепенулась Оксана. — Сергей сказал, что вы расстались.
— Сергей сказал… — Максим усмехнулся, поднялся, направился к ванной.
— Ты что, ревнуешь?
— Не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Ты можешь прилепиться к кому угодно. В любой момент.
— Ты хочешь меня обидеть? — с пафосным надрывом в голосе спросила Оксана.
— Я хочу принять душ.
Он освежился, вернулся в комнату и увидел накрытый стол. Отбивные, салат, вино. Еще Оксана подала к столу себя. Юрьев плюхнулся на диван рядом с ней, и она нырнула к нему под руку. Максим обнял ее, прижал к себе и затаил дух. Ему вдруг захотелось остановить время. Чтобы все вокруг замерло, нигде ничего не происходило, никто никому не угрожал, не подкрадывался к его дому, не врывался в комнату, пока он обнимал Оксану.
— Кушать будем? — тихо спросила она.
— Я голоден как черт.
— В каком смысле?
— Во всех. — Он уложил Оксану на спину.
Она развела полы его халата и спросила:
— Мир, дружба, любовь?
— Да, все самое лучшее — нам.
Женщина расслабилась, но в самый последний момент дернулась, попыталась его оттолкнуть и спросила:
— А Риты точно больше нет?
— Есть. Но не со мной.
— Я тебя люблю, Юрьев, — пробормотала она, качнулась на его волне и добавила: — Ты не торопись. Отбивные я разогрею.
Максим улыбнулся. Он не торопился. У них с Оксаной целая жизнь впереди, можно не спешить. Если, конечно, все будет хорошо.
