— Извини, я слегка опередил события, — сказал Юрьев.
Дьяка увели, а Максим отправился в кабинет начальника ОВД.
Подполковник Анисимов был младше Максима по годам, но старше по должности и званию, поэтому держался с ним как павлин перед зеркалом, при каждом удобном случае распускал хвост. Ухоженный, свежий как огурчик, молодцеватый как солдат с агитплаката. Стрелки на брюках острые как лезвия, коснешься и порежешься. А важности в нем как молока в недоеной корове.
Зато Танаков выглядел как петух после душа. Вроде бы и с шампунем его вымыли, перья причесали и высушили, но нет боевого блеска в глазах. Голова втянута в плечи больше, чем это нужно.
Помазов сидел за столом, на своем постоянном месте, рядом с начальником криминальной полиции. Он смотрел на Максима хмуро, но с надеждой. Он знал, что они с Зыковым провернули большое дело, но вдруг им не хватит аргументов, чтобы придавить Танакова?
Анисимов позволил Зыкову сесть, а Максима удержал движением руки.
— Что скажете по делу Шарковой, капитан?
— Я хотел бы спросить об этом у подполковника. — Максим кивком показал на Танакова.
Тот усмехнулся, выразительно глянул на Анисимова. Дерзит подчиненный. Как с таким работать?
— Но я думаю, что подполковник Танаков не хотел мне зла. Он просто спросил у Дьяка про Шаркова, а тот неправильно все понял. Видимо, Дьяк решил, что это намек, руководство к действию, — заявил Юрьев.
— Что вы такое говорите, капитан?
— Нападение на Шаркову раскрыто, виновный задержан, он дал показания.
— Задержан?
— Да, вместе с гражданкой Мутусовой. Любовницей Дьяка. Сначала они отправили в больницу Шаркову, а затем занялись ее племянником. Возможно, собирались убить его.
— Возможно?
— Мутусова в этом не призналась. Зато сказала, что за покушением на Шаркову стоял Дьяк, которого вчера освободил подполковник Танаков.
— Подполковник Танаков руководствовался интересами службы, — не очень уверенно, но весьма напористо сказал Анисимов.
Танаков кивнул, огнедышаще глянул на Максима.
— Так никто и не спорит. Я даже в курсе, что это за интересы. Подполковник Танаков хотел узнать, кто такой Шарков. Как глубоко мафия, возглавляемая им, запустила щупальца в нашу среду обитания.
— Какая у него мафия? — спросил Анисимов.
— Именно это подполковник Танаков и хотел узнать. Поэтому он и попросил у Дьякова навести справки. Тот навел. Вернее, довел. Женщину до больничной койки. Накладочка вышла.
— Не было бы никакой накладочки, если бы вы, товарищ капитан, не отпустили Шаркова.
— Так точно, не было ничего! — подтвердил Максим. — Я должен был задержать Шаркова, закрыть его в камеру и стать на охрану. Тогда я не пошел бы домой. На меня не напал бы Дьяков. Не пришлось бы его задерживать.
— Ну, напал или нет… — Анисимов качнул головой, озадаченно глянул на Танакова.
— Как это не напал?
— Рапорт вы не написали.
— А без рапорта мне верить нельзя? — Капитан удивленно вскинул брови.
— Совсем вам доверять я бы не стал.
— Почему?
— Я не знаю, кто вы такой, капитан Юрьев. Со службы вы давно уволились, в кино больше не снимаетесь, вдруг объявились у нас. А к кому вы приехали? К женщине, которая была киллером, занималась отстрелом людей за деньги.
— Предположительно.
— Да, вы правы, капитан, предположить можно все, что угодно. Даже то, что вы тоже состояли в этой организации.
— Очень интересно.
— Я служу закону! — с пафосом выдал Анисимов. — И не привык делать выводы, не получив доказательств. Но дело по Маргарите Кустовицыной не раскрыто. Возможно, факты еще всплывут.
— Какие факты?
— Вредительства и саботажа.
— В чем это проявляется?
— В том, что вы настраиваете отдел уголовного розыска против своего начальства.
Капитан удивленно посмотрел на Помазова, и тот отрицательно качнул головой. Нет, мол, против меня Максим никого не настраивает.
— Я имею в виду подполковника Танакова.
— Ничего подобного!
— Капитан Юрьев, боюсь, что я вынужден буду наложить на вас взыскание. Возможно, предупредить о неполном служебном соответствии.
— Может, мы подождем, чем закончится история с Шарковой? Вдруг выяснится, что подполковник Танаков причастен к покушению на ее жизнь?
— Что?!
— А подполковник Танаков просил Дьякова навести справки насчет Шаркова? — в раздумье осведомился Анисимов.
— Дьяков у нас в изоляторе. Вы можете с ним поговорить.
— Поговорю. — Анисимов посмотрел на часы. — Завтра.
Максим хотел вслух усомниться в том, что Дьяка до завтра не выпустят. Но сдержался. Потому что у него возник план.
В камере пахло свежей краской, но Максим думал вовсе не о ремонте, который собирался провести в своем доме, а о превратностях судьбы, которые могли отправить его на тюремные нары. Сейчас он сидел в засаде, но завтра мог оказаться здесь по решению следователя. Как ни крути, а капитан настроил против себя серьезных людей, от Танакова и выше, вплоть до начальника ГУВД. Рука руку моет. Как бы его голова не оказалась на плахе.
— Может, мы зря здесь торчим? — тихо спросил Бочкарев.
— Тебя никто не держит. — Зыков тяжело глянул на него.
— Стас, лучше молчи, — заявил Помазов.
— Все, молчу. Просто спрашиваю, — буркнул Бочкарев, лег на шконку, вытянулся во весь рост и забросил руки за голову.
Максим молчал, но душа его шумела. Это была идея Юрьева — организовать засаду перед камерой Дьяка. Чтобы поймать на горячем своего начальника. Пока все шло по плану. Время уже позднее, скоро полночь, а Танаков и не думал уходить домой.
— Если Танаков клюнет, это будет бомба, — заявил Зыков.
— А рванет она? — спросил Бочкарев непонятно кого. — Если мы Танакова на подлете возьмем, то ничего не будет. Скажет, поговорить с Дьяком пришел.
— А зачем нам его на подлете брать? — тихо спросил Максим. — Пусть поговорит с ним. По-мужски.
— Мокрое дело нам не нужно, — сказал Помазов.
— Дьяк отморожен на оба полушария. Он не успокоится.
Максим видел, какими глазами смотрел на него вор, когда угрожал расправой. Этот человек действительно мог убить. Тем более что попытки уже были. Очень хорошо, если Дьяк станет жертвой своих дружеских отношений с подполковником Танаковым.
— Пока не упокоится, — заявил Бочкарев.
— Мы ввязались не в драку, а в самую настоящую войну. Или мы, или нас!.. — проговорил Юрьев.
