И что странно, гул толпы стих. А может, все эти ненормальные наконец решили разойтись по домам? Я бы вот с радостью ушла домой… да кто ж меня отпустит?
– Не смей ее трогать! – прорычал кто-то в ответ. – Она – мой трофей. Из-за таких, как эта митора, ежедневно гибнут маги! Пусть висит здесь и дальше! Пусть сдохнет!
– Нет! – снова возразил первый. И я бы с радостью посмотрела на него. Но глаза почему-то не желали открываться. – Ее убить я тебе не позволю!
– Ты, наверное, не понимаешь, Этари, – возразил второй. – У тебя нет прав мне что-то здесь запрещать! Я – глава этого города!
– Себастьян – хозяин этого города! – рявкнул тот, кого назвали Этари.
И мое порядком обуглившееся сознание вдруг встрепенулось. Не знаю, откуда взялись силы, но мне все же удалось разлепить ресницы и посмотреть на того, кто вызвался стать моим спасителем. Увы, увидеть удалось лишь силуэт, да и тот почему-то расплывался. Потому я и не стала напрягаться, решив, что лучше иметь возможность хотя бы слышать.
– Именно он и назначил меня на пост управляющего! И с его высочайшего позволения, – ехидным тоном выговорил тот, кто желал меня казнить, – я буду действовать согласно собственным убеждениям.
– Убивать?! Вот так, демонстративно? Девушку? Гаррет! Она же совсем юная! И у нее есть дар! Слышишь меня?! – нервно кричал Этари, которого я была готова расцеловать. Не думаю, что его выступление сможет спасти мою жизнь, но он хотя бы пытается сделать хоть что-то.
– Какой еще дар? К тому же у миторы, – не поверил его оппонент.
– Она его долгие годы настоями душила, – чуть спокойнее отозвался Эт. – А сейчас посмотри на нее внимательней. Эта девочка горит и без твоего огня. Изнутри. Прошу тебя, Ирбис… если у тебя ко мне есть хоть капля уважения, прекрати эту показательную казнь. Дай ей шанс. Вероятность, что она выживет, минимальна. Дар в таком возрасте ей вряд ли удастся укротить. Скорее всего она и так умрет сама. Но если уж выживет, то станет одной из нас.
Увы, я не могла видеть выражения лица этого Гаррета, хотя так, наверное, даже лучше. Боюсь, от одного вида его физиономии меня начало бы мутить. Вот только этот гад не отвечал. Полагаю, ему самому не терпелось закончить то, что он так феерично начал. Но и отказать Этари теперь, видимо, не мог.
– Сделаем так, – спустя долгие секунды молчания все же проговорил этот палач. – Казнь я, так уж и быть, отменю, но до возвращения Кела эта митора будет находиться в подвале моего дома.
– Гаррет… – попытался возразить мой спаситель, но тот даже слушать не стал.
– Она не контролирует внутренний огонь, а стихия вполне вероятно может вырваться. Мне не нужны пожары в городе, потому находиться она будет там, где просто нечему гореть. И я к ней никого не пущу. Ни тебя, ни целителей. Только Клевера, да и то сомневаюсь, что он захочет ее видеть.
Судя по всему, такой расклад Этари не нравился, но как по мне, так это было куда лучше, чем прямо сейчас сгореть на костре. Потому, услышав его скупое: «Пусть будет так», я, кажется, даже улыбнулась.
Потом кто-то освободил мои запястья от горячей цепи, а после я почувствовала, что меня куда-то несут на руках.
– Элира, ты меня слышишь? – шепотом спросил Эт. Ну конечно, кто бы еще из местных гадов стал нести куда-то приговоренную митору.
– Да… – это короткое слово далось мне с огромным трудом. Да и то получилось просто выдохнуть. Говорить я уже не могла.
– У тебя есть только один шанс, да и тот мизерный. Усмирить бушующую в тебе силу сможет только Кел, остальным это не по зубам, да и никто из них не пойдет на риск ради миторы. Но сейчас его нет в городе, и вернется он минимум через два дня, а может и позже. От тебя требуется только одно: дождаться. Борись, не сдавайся. Твой огонь – это тоже часть тебя. Постарайся сама его приручить, усмирить. Ты ведь сильная, волевая. У тебя получится.
Он говорил все это, а я лишь безвольно висела на его руках. Куда меня несли – не знаю. Показалось, что минуло не меньше минуты, когда Эт начал спускаться по ступенькам, а мой нос уловил запах сырости. Увы, подвалы везде пахли одинаково неприятно. Скрипнула дверь… судя по всему, железная. А потом меня просто уложили прямо на холодный каменный пол.
– Все, Этари, – послышался голос Гаррета. Видимо, он все это время шел за нами. – Уходи. Я свое слово сдержу. Никого к ней не пущу. Только Себастьяна.
– Я понял тебя, – ответил ему Эт. Затем снова присел на корточки и коснулся моей руки. – Кел придет. Только не сдавайся.
Хотела кивнуть – не получилось. Сил почти не осталось, а ведь предстояло как-то протянуть еще несколько суток. Без еды… воды… помощи. Но теперь у меня хотя бы появился шанс. Маленький, призрачный, почти нереальный, но все же шанс. И я сделаю все, чтобы мое спасение стало реальностью. По крайней мере… постараюсь.
Неприметная серая антария неслась над широкой дорогой, рассекая раскаленный от жары воздух. Этим вечером полоса движения оказалась почти пуста, потому даже обгонять никого не приходилось. А ведь обычно Келу даже нравилось виртуозно огибать других менее расторопных водителей, но сегодня для него будто специально расчистили путь, и потому можно было разогнать антарию на полную мощность.
Селима неспешно клонилась к закату, а по салону разливалась приятная мелодия какого-то струнного инструмента, сопровождаемая довольно милым женским голоском. И Кел бы с радостью выбрал другую музыку, но на пассажирском сиденье посапывал Олит, которого эта дальняя дорога утомила неимоверно.
Мельком взглянув на младшего брата, предводитель организации «Свобода магии» лишь тепло улыбнулся и снова сосредоточился на дороге. Ведь несмотря на то, что антария при движении поднималась в воздух почти на полметра, управлять этим транспортом все равно стоило очень внимательно.
Последние две недели они с Олитом провели за Белыми вратами в городе под названием Виртес – ездили в гости к одному старому мудрому магу. Он носил имя Гасим, от своего рода давно отрекся, новую фамилию брать себе не стал, потому его все так и называли – Старый Гасим. Этому древнему мужчине было столько лет, что он сам помнил начало гонений магов, можно сказать, являлся очевидцем образования Семирской империи. Ну и плюс ко всему являлся прадедом Себастьяна Клевера и его младшего братишки.
Отправляясь к Белым вратам, Кел рассчитывал, что его родственник поможет Олиту раскрыть дар, да только тот отказался. Заявил, что еще не время, а когда сила в мальчике созреет, то раскроется сама, без чьей-либо помощи. Вообще, все это Себастьян и так знал, да только ему слишком хотелось, чтобы сие произошло как можно скорее. Ведь у него оставалось около полутора месяцев, за которые он рассчитывал превратить брата в мага. Но пока продвижений на этом поприще не наблюдалось.
Правда, Гасим сразу раскусил задумку правнука и, конечно, не смог промолчать.
– Это не его война, Диар, – сказал тогда престарелый маг. – А с твоей стороны неправильно делать родного брата оружием в борьбе с императором.
